– Не за пять минут, ты права. Такие вещи за пять лет делаются, если быть точной, – ответила Майя. – И с чего бы мне ее показывать тебе? Я почти никому не показывала свою рукопись, потому что, черт подери, не считала ее хорошей. Я же не Толстой, верно? Да и вообще сжечь хотела.

– То есть ты – Гоголь, – против воли хихикнула я. Майка с непониманием посмотрела на меня, а затем тоже улыбнулась – но зло, только кончиками губ. – Значит, ты хотела рукопись сжечь, а Иван Кукош ее у тебя украл?

– Примерно так.

– Из огня выдернул? А с чего ему вдруг у тебя ее красть? Я имею в виду – зачем знаменитому и популярному Ивану Кукошу влезать в такое дерьмо? У него что, денег не хватает? Книгопечатание – не самый логичный способ заработать. Тем более красть книгу у своего репетитора по английскому. Потому что, во-первых, книга может не принести тех денег, на которые ты рассчитываешь, во-вторых, репетитор по английскому может увидеть тебя в новостях, упасть в обморок, а потом побежать в полицию и к адвокатам. И ты немедленно окажешься в полной заднице, доказать авторство в наше время не так и сложно. Но он, конечно, так поиздержался, что пошел на все эти риски. Черт, актеры иногда такие тупые. Ладно, Майя, если ты говоришь, что это правда, – я тебе верю.

– Да пошла ты знаешь куда, – пробормотала она. Зло и горячо, как полыхающий в пожаре дом.

Я отшатнулась, а затем осторожно кивнула.

– И пойду – куда скажешь. – Я направилась к столу собирать вещи.

Майя меня не удерживала. Она смотрела на то, как я отключаю компьютер от телевизора, как резкое, даже строгое лицо Ивана исчезает с экрана, как захлопывается крышка ноутбука. Майя стояла там, в тени, в углу, злая, взбешенная, оскорбленная мной. Черт. Наблюдатель не участвует в событии, но он на него влияет. Меняет поведение элементарных частиц, трансформирует волны в линии, превращает воду в вино.

Опять я влезла в историю.

Вещи были собраны. Свет падал на меня сверху, от люстры с мягкой тряпочной обивкой. Я не знала, как реагировать на безмолвный образ оскорбленной Майки. Я не знала, что сказать. Как рыба стояла и раскрывала рот, пока мне не стало окончательно ясно, что слов мне не найти.

– Уходи, Лиза, – сказала она. – Уходя – уходи.

– Тебе нужна помощь, Майя. Профессиональная причем.

– Психиатр, да? – Она расхохоталась. – А ты просто сама проницательность. Нет, Лиза, не нужен мне психиатр, потому что я совершенно нормальная. Хотя нет, таких людей не существует, кроме Апреля, конечно. Все мы, так или иначе, немного свихнулись. Еще с детства, когда нас всех впихивали в узкие штаны этой вашей пресловутой «нормы», ломали под нее, стесывали острые края топорами. Но я достаточно адекватная, чтобы понимать, что правда, а что ложь. Что вымысел, а что реальность.

Конец ознакомительного фрагмента.