Но я промолчала, донося свои мысли лишь раздраженным пыхтением. Ошибка бы им дорого стоила: завтра граф Ланге прислал бы новых морфов. Не с пробирками, а с ведрами. И с ошейниками!

Валенвайду подошел бы бордовый. В цвет глаз, рубашки и подбоя плаща. С такими изящными серебряными шипами, направленными внутрь…

Либо я сильно переоцениваю скупую любовь своего папеньки, озабоченного цифрами (в противовес матушке, которую волнуют только гены, которые можно выгодно передать).

– Если никому не доверять, Вероника, можно сойти с ума, – Мелисса закатила глаза, озарив лицо мягкой, как лунный свет, полуулыбкой. – По мне, так лучше многократно познать предательство, чем жить в страхе, что тебя предадут. И не подпускать к себе никого.

– Но вы спустились в подвалы, – напомнила, поглаживая опустевшую шею.

Без платка она казалась особенно беззащитной, прямо напрашивающейся на чьи-нибудь клыки.

– Потому что знаю полукровок лучше прочих, – в сером взгляде промелькнула растерянная нежность и нотка лукавства. – Мой муж вервольф, как и моя дочь… А скоро родится внук, и кто знает, сколько на новом солнышке будет пятен?

Не спрашивая разрешения, Мелисса принялась осыпать мою юбку разглаживающими заклятьями. Делала она это не слишком уверенно, жезл временами недовольно искрил и плевался паром. Стало ясно, что в «Эншантели» учились только две сестры Честер из трех.

– В минуту особой уязвимости, когда дело касается личной боли, первобытная природа берет верх, – негромкий женский голос заглушали искристые плевки заклятий. – Ромул не одно поколение магов и полукровок обучил контролю, но я видела, как он может сорваться, обнажив клыки. Статьи в «Трибьюн» врут… но и не врут тоже. Всякому полукровке ценно, чтобы в момент слабости рядом оказался кто-то сильный. И сдержал «бурю» в кулаке.

– Вряд ли господин Валенвайд догонит вас и скажет «спасибо», – протянула я, живо представив, как вампир сейчас скребет ногтями каменную стену.

Раздраженный, злой, неудовлетворенный. Ненавидящий ту, что посмела прервать его «утреннюю трапезу».

– Благодарностей от клыкастого я не жду, – миссис Осворт глянула в окно, пытаясь определить, который нынче час и не пора ли спешить на занятия. – Целиком бы он тебя не выпил, но… Лучше так, чем всем крылом откачивать парижскую гостью кроветворящими снадобьями. Они довольно гадкие на вкус.

***

До вечерних сумерек наша делегация успела посетить несколько вводных занятий.

Утром князь Карповский лично провел экскурсию по теплицам, усыпавшим территорию перед главным зданием. Многие растения мы узнали, ректор остался доволен. Или мне просто привиделось, как он улыбается одним уголком губ.

После обеда профессор Осворт перехватил нас у Ксении Игоревны, разбил на пары и дал несколько дельных советов по контролю над именным жезлом. С дамскими палочками ему дел иметь почти не приходилось, и сложилось впечатление, что мужчине занятие интересно не меньше, чем нам.

В новом свете «обмен опытом» выходил вполне приятным. Магистры (за некоторыми исключениями) не кусались, другие студенты принимали нас пусть и холодно, но спокойно. Не насмехались и не устраивали обидных розыгрышей.

Ландра, сославшись на головную боль, полдня провела в целительском крыле. Мы с Олив повсюду ходили парой, а Монис нашла себе компанию из местных. О визите морфов никто намеренно не вспоминал: в лицах учеников сквозила уверенность, что ректор и дальше не допустит возмутительной проверки мини-оракулом.

Горло распирало желанием поделиться с подругами всем, что случилось после завтрака. Рассказать про клыки и подземелье, про мой страх и угрозы вампира, про отца, подписавшего дурацкий закон, и про внезапно обретенную тетушку…