Я выпустила руку Олив, позволяя подруге сбежать, а сама медленно развернулась. Проверила пуговицы на блузке, оправила складки на плотной юбке, покрутила узел шейного платка, спрятала за ухо глупый завиток… Так учила мадам Туше – для случаев, когда леди нужна пауза на подготовку.

Но к обрушившейся гневной лавине подготовиться было невозможно. Растерянно хлопая ресницами, я каждой порой впитывала изливающуюся на меня ярость.

Допускаю, что в этот миг Эрик Валенвайд ненавидел абсолютно всех первокровок, включая ректора и мужа сестры. Но мне досталась самая отборная порция отвращения, концентрированная.

– Я… я не убегала. У меня нет для этого причин, – прошептала, каждой мышцей ощущая подвох. Как будто причины были, просто я о них пока не знала.

– А разве не ваш уважаемый папенька продвинул эти чудесные законы? – голос Валенвайда отскакивал от стен и высокого потолка, гулким эхом разлетаясь по трапезному залу. – Разве не он первым поставил подпись на этой гнили?!

Никем не остановленный, вампир приблизился ко мне вплотную и сунул в дрожащие пальцы гербовую бумагу.

Без особого желания я опустила взгляд и попыталась разобрать плывущие строки. Законы, предписания, печати… Несколько размашистых росчерков, в одном из которых узнавалось четкое «Л. Ланге».

В самом первом, да.

Завитки были точно папины, но не мог же он?..

– Его заставили… Наверное, – прохрипела я, пальцами оставляя на бумаге холодный пот. – Или запутали.

Мог ли граф поставить подпись по рассеянности, не прочитав документ? Да нет, отец внимательный, по двадцать раз проверяет каждую букву. Он же банкир.

Судьба-богиня, я даже не знала, что он входит в союз почетных магов при Верховном Совете! Вопросы полукровок его никогда не волновали. Все, что интересует отца – это цифры, цифры, цифры… Тавросы, кнолли, голден-хазы. Честные сделки и дела клиентов.

Причем тут законы магического сообщества?

– Ему запудрили мозги. Накачали подчиняющим зельем или чем-то еще, – помотала я головой, ощущая, как утренние кудряшки лохматятся все сильнее.

– Бросьте, леди Честер! – рявкнул Валенвайд со злобным пренебрежением. – Ваш папаша сам кого угодно накормит «Имморой». За шиворот зальет всем несогласным. А юным леди не пристало быть такими глупышками.

– Напротив, сэр. Это первое, чему учат при поступлении в «Эншантель», – выдохнула я неприязненно.

Да кто он такой, чтобы клеветать на отца? На уважаемого графа, пусть и из обедневшего рода, но давно восстановившего свое положение в сообществе!

– А у вас, как я видел в табеле, отличные отметки. Превосходный аттестат, – шипел вспыльчивый вампир, подергивая скулами. – Подозреваю, что и глупость соответствующая?

– Так точно, сэр, – ответила ему с показной учтивостью, хотя сердце наливалось булькающей лавой. – Я считалась одной из лучших учениц мадам Туше.

– Но все же, надеюсь, вы не слепая? – он вытолкнул меня из трапезного зала и с шумом захлопнул дверь, отрезая от прочих преподавателей.

Планировал сожрать без свидетелей, не иначе!

– Росчерк твердый, уверенный. Удивительный напор для такого бесхребетного слизня, – шипел Валенвайд, пощелкивая ногтем по гербовой бумаге. – Вы ведь тоже это видите, моя маленькая первокровочка? Что ваш папаша получал удовольствие, ставя чертову подпись? Один завиток, шлепок печати – и древняя раса покорно стоит на коленях!

– Другие полукровки вас не волнуют, да? – я подняла глаза, по самые мочки ушей заполняясь отвращением к этому человеку, изображающему неравнодушие.

Да какому человеку? Судя по хищному оскалу – животному! Монстру, каким в сказках пугают воспитанниц «Эншантели». Вот он настоящий. Вот его взбешенное сумрачное лицо, вот раздувающиеся от гнева ноздри!