его только через два дня.

Я не расстаюсь с телефоном. Я недосыпаю. Каждую ночь я боюсь уснуть, до последнего наслаждаясь объятиями Кейна, а утром я просыпаюсь в кровати одна. Меня не интересует позавчерашняя четверка по химии или недоделаный по астрономии реферат.

В присутствии родителей я натягиваю на лицо улыбку и делаю вид, что у меня всё, как обычно. Каждый вечер я неспешно встаю из-за стола и равнодушно поднимаюсь наверх, изо всех сил пытаясь не сорваться на бег, пока переступаю эти длинные ступеньки, потому что так я выдам себя с головой. Я просто иду в свою комнату, и как только моя дверь оказывается заперта изнутри, я на всех парах подбегаю к окну, где меня уже ждёт Кейн.

Однажды мы едва не попались. Мама зашла ко мне поздно вечером, но, благо, дверь была заперта. Я аргументировала это тем, что делала важный доклад по астрономии и не хотела, чтобы кто-то меня отвлекал. Кажется, мама поверила.

Мир словно покрасился в такие яркие цвета, о которых я раньше и не подозревала. Мы с Кейном видимся почти каждый день. Несколько раз я оставалась гостить у него дома, и возвращалась в школу под стать прибывшему Генри.

В следующую субботу мы с мамой снова идем вместе в торговый центр, где смотрим остальные "реквизиты" для выпускного, покупаем туфли, клатч и украшения, наведываемся в салон красоты.

Это воодушевляет меня ещё больше: я представляю себя с нежной прической и макияжем, и даже мое платье уже не кажется мне столь блеклым. А причина всему одна: Кейн. Он будет на выпускном, а все остальное уже неважно.

Разумеется, проблемы никуда не делись. А когда начинаешь понимать, чем чревато непослушание, ты просто начинаешь мыслить по-другому.

И я нашла способ.

Если бы ещё год назад мне кто-то сказал, что я - прилежная ученица школы, отличница на доске почета и девочка, которая занимает призовые места на олимпиадах, станет прогуливать уроки, я бы посмеялась до коликов в животе и покрутила пальцем у виска.

Вот уже больше недели я иду против всех правил. Я, которая за всю свою жизнь пропустила уроков столько, сколько на пальцах одной руки пересчитать, которая ужаснулась бы от одной только мысли о том, чтобы пропустить урок, теперь систематически это делаю. Другая я бы ужаснулась.

И меня бы это правда насторожило, признаться честно, иногда меня накрывает волна вины и стыда, но этого слишком мало, чтобы заглушить мое порхающее бабочкой сердце.

Я нахожу причину уйти с уроков. Это оказалось довольно просто - прикрыться курсами, мамиными выставками, да хоть ужином с папиными партнёрами, которые кстати наведывались к нам уже дважды за последнюю неделю.

Учителя, в глазах которых я занимаю почетное место среди остальных ребят, которые заглядывают мне в рот и боготворят меня, и предметы которых не играют роли для моего поступления, смягчаются и отпускают меня.

И все было бы хорошо. Если бы не очередной, казалось бы совсем обычный школьный день.

- Боже, Стэн! - мой голос обрывается так резко, словно топором отсекли.

Я стою посреди школьного коридора и растерянно хлопаю ресницами, даже не обращая внимания на выпавшие из рук учебники. А всё потому, что дорогу мне загораживает парень в белой рубашке поло.

Стэн смотрит на меня слишком уж проницательно. Как-то серьезно и даже мрачновато. Мне кажется, что сейчас он угрюмо заговорит, слова подкатываются к его горлу, вот-вот готовясь угрюмо сорваться с губ, но в последний момент он всего лишь одаривает меня своей привычной милой улыбкой.

- Привет, Ким, - дружелюбно подаёт голос Стэн. - Давно не виделись.