– Видишь, как тебе повезло, – огрызаюсь я. – Можем разойтись по-хорошему, пока не вынесли друг другу мозги.

Красивые точёные скулы Эрика напрягаются, делая его пугающим, но при этом он каким-то непостижимым образом становится ещё более притягательным.

М-да, Настя, ты точно свихнулась.

Ожидаю колкости или очередной вспышки гнева, но Эрик разворачивается и ставит передо мной тарелку с грибным супом, гренками, мясной и овощной нарезками. Бросает только:

– Приятного аппетита.

Хочется ещё поязвить. Вывести на эмоции, разозлить его. Я не понимаю, чего хочу добиться, он ведь меня переломит в стольких местах, скольких я сама назову. Может у меня суицидальные наклонности? Я надеюсь, что он, покалечив меня, испугается и побежит в больницу. Сама же собиралась вести себя спокойно и просто ждать, когда меня спасут.

Суп оказался чудесным. С Гренками так просто объедение. Я смела всё подчистую и даже готова была если не добавку просить, то тарелку вылизать, но, само собой, позволить себе такого я не могла.

– Вкусно, спасибо, – произношу максимально бесстрастным тоном.

Эрик к тому времени уже разобрался со своей порцией.

– Чай с десертом будешь?

Нет, ни за что! С ума сошёл?! Я не ем такое после…

– Буду.

Проклятье. Почему с ним я говорю не то, что думаю?!

Эрик поднимается совершенно спокойно, без раздражения, хотя обычно мужчинам все эти женские дела в тягость. Ему будто бы даже приятно за мной ухаживать. Блин.

Я всё жду от него какого-то подвоха, доказательства того, что он именно такой: маньяк-похититель. А во мне включается дурацкий Стокгольмский синдром. Это ненормально.

Ставит передо мной заварник, чашку и красивую вазочку с самыми разными печеньками и булочками.

– Я люблю с клубникой, – выдаёт Эрик и берёт одну.

Не хочу признаваться, что я тоже, поэтому хватаю печенье с шоколадной крошкой и молчу. Максимально неловкая обстановка, но я помогать сглаживать не стану.

После еды и горячего чая начинает клонить в сон. Я жую, засыпая, и осознаю, что уже слишком поздно, а утром надо в универ. Надеюсь, я смогу до него добраться.

Я поднимаюсь, почти одновременно с Эриком. Но стоит мне сделать только шаг к выходу, как он выдаёт.

– Я не понял. А ты куда это?

– Спать, – бросаю раздражённо.

– Замечательно, – фыркает он. – А посуду кто мыть будет, м?

– Хочешь, чтобы я это сделала?!

– Естественно. Или думаешь, что всё буду делать я? – Эрик с издёвкой ухмыляется.

Вот ты и попался, мистер тиран!

Борясь с желанием швырнуть эти тарелки в его голову, сгребаю посуду со стола и с грохотом бросаю её в раковину. Мне плевать, разобьётся ли она.

– Тише будь, – Эрик делает шаг ко мне. – В женщине вообще ценится послушание и кротость.

Блин, вот я же отлично понимаю, что Эрик так не считает, а говорит потому что видит, как меня это бесит. Но всё равно ведусь!

– Тогда тебе не повезло, потому что ни о каком послушании не…

Договорить я не успеваю. Эрик резко разворачивает меня за плечо и целует.

14. Глава 14 – Плохая идея

Я роняю намыленную губку на пол. Эрик вжимает меня поясницей в столешницу, сгребает в кулак волосы и вдавливает в свою грудь. Чувствую рельефное тело и как от него кружится голова. Не сдержанную, даже звериную страсть, привкус клубники после десерта и неожиданно отвечаю.

Не знаю, целовались мы или пытались укусить друг друга. Его ладонь спускается мне пониже поясницы и вжимает в себя ещё крепче. Не сдерживаю стона и забираюсь ладонью под его футболку.

О боже мой… Что мы творим?

Эрик подхватывает меня под колени и усаживает на стол, а я обнимаю его ногами. Мы продолжаем целоваться, несдержанно и зло. Вымещаем обиду друг на друга, недопонимание.