Не зря говорят, что самая темная ночь перед рассветом. Примерно через месяц после дня рождения на пороге московской квартиры материализовался молодой человек в модном прикиде. Весьма дорогом модном прикиде. 

- Ковыльский Александр Иванович здесь проживает? - разнесся его неожиданно хрипловатый голос. 

- Да, - ответила мать. - Только он занят, - старушка попыталась закрыть дверь. - Не нужно его беспокоить, мальчику и так тяжело. 

- И чем же таким тяжелым занят ваш мальчик? - голос гостя сочился сарказмом. - Дно в бутылке еще не ищет? 

- Да как вы смеете! - возмутилась женщина. - Убирайтесь! Вам здесь не рады. 

- Ой, да ладно, - гость уже стоял в прихожей, когда из своей комнаты вышел Саша. 

- Небрит, лохмат, пузцо имеется, - протянул парень, осматривая бывшего спортсмена как породистого жеребца. - И это Ковыльский... Мда. 

- Ты кто? - недружелюбно начал мужчина. Пришедший ему не понравился - слишком он был похож на одного из тех хлыщей, что решали судьбу его лечения по страховке и спонсировали сборную. Простые на вид, но дорогущие шмотки, итальянская обувь, часы Шопард. Не Ролекс, так любимый в России всеми подряд. Во всем его облике не найти брендов, которые постоянно на слуху, нет, молодой человек разбирался в стиле и качестве. 

- Я? - поднял брови гость. - Ну, допустим, Роман Владимирович Романовский. Такие вот родители шутники. 

- Убирайтесь, - Саша злился. Тип ему не понравился сразу и категорически. Нестерпимо хотелось съездить по наглой физиономии. Фамилия, произнесенная таким тоном, что сразу все должно было быть понятно, ни о чем не говорила. Холеный ублюдок. Молодой, а наглый. 

- Убирается мусор, - парень вмиг посерьезнел. - А я к вам с деловым предложением. Так что пакуй чемодан, летишь со мной в провинцию. 

- Никуда он с вами не поедет! - закричала мать. - Я полицию вызову! Что вам нужно от Сашеньки?! 

- От Сашеньки, - имя было произнесено таким непередаваем тоном, что Ковыльскому захотелось провалиться, - мне нужны мозги, руки и любовь... 

- На органы? Вы его на органы разберете! - запричитала старушка. 

- Уймите ее, - кивнул Роман на женщину. - А то не деловой разговор, а фарс какой-то. 

Сняв обувь, гость прошел на кухню, щелкнул кнопку на чайнике и уселся за стол. 

- Итак, Александр Иванович, я буду открывать конноспортивный комплекс и конюшни для богатеев нашего города. Бизнес-аналитик отца и его юристы составили подробный план, родитель денег дает. Но мне нужен человек, который будет присматривать за этим хлопотным хозяйством, одновременно являясь его лицом. Выбор пал на тебя, потому что, скажем так, я был поклонником твоего таланта, а еще ты на фото отлично смотришься. Медали, кубки и прочее не забудь, это весьма впечатлит потенциальных клиентов. 

- Да пошел ты! Расселся как у себя дома, - Ковыльский стоял в дверном проеме, сложив руки на груди и буравя наглеца тяжелым взглядом. - Что, папочкины денежки пристроить больше некуда? 

- Почему некуда? - невозмутимо ответил Роман. - Очень даже есть. Но хочется чего-то для души. Ну и чтобы интереснее девкам лапшу на уши вешать. 

Выпроводить наглого гостя неожиданно не удалось. Парень оказался сильным и гибким, а еще просто сверхнаглым. Так вот семь лет назад ему удалось буквально за шкирку вытащить Сашу из Москвы и увезти в провинцию, а уже там нагрузить делами так, что на хандру и депрессию времени не осталось. Сначала Ковыльский думал, что Роману повезло, но, как показало время, он просто не знал, с кем связывается. Романовский-младший - дьявол-искуситель во плоти, циничный, расчетливый и напористый, а еще, что было совсем неожиданно, хороший друг.