- У тебя такая вкусная грудь, - прошептал Глеб, выпуская сосок изо рта и присасываясь ко второму. – Давно мечтал попробовать тебя везде.

    И он пробовал. Оторвался от груди, одновременно дёргаясь и неуклюже стягивая с себя одежду, спустился к пупку, не забыв его пощекотать, соскользнул вниз, исследовав пальцами, губами и языком сокровенное местечко. Господи… Что он творил своими волшебными пальцами… языком… членом… Особенно членом…

    Глеб Казарцев, высокомерный мудак, трахающийся в одежде, с перекинутым галстуком через плечо, был абсолютно раздетым, рычал и вдалбливал меня в матрас. Скажи мне кто-нибудь такое несколько часов назад, покрутила бы у виска и предложила обратиться с галлюцинациями к психиатру.

    Я стонала от мощных толчков, вгрызалась в плечо, сдерживая крик, приподнимала бёдра, стараясь вобрать глубже, притереться плотнее, пока меня не накрыло взрывом. Крик отлетел в потолок, отрикошетил от стен и осыпался, смешавшись с искрами оргазма.

- Молодец. Давай теперь по-другому попробуем, - сипло прохрипел Глеб, скатываясь и переворачивая меня на живот. – Прогнись. Дай мне себя.

    Он вошёл резко, ещё глубже и стал грубо вбиваться, приподнимая бёдра, жёстко раздвигая ягодицы, насаживая с остервенением на член. Следующая волна подошла сразу, как будто Глеб нажал какую-то загадочную кнопку, заводящую генератор выброса энергии. Я пульсировала, вытягивалась, замирала, сокращалась и скулила в простыню, комкая её между пальцами.

    После мы лежали в постели, лениво ластились к друг дружке и трепались о ерунде. Всё выглядело слишком странно. Я в объятиях Глеба, удовлетворённая на несколько дней вперёд, он, нежно гладящий меня по спине и целующий в макушку, и абсолютно не обязывающий разговор. Казарцев вспоминал детство, а я институтские годы, он делился первыми трудностями практики, а я смешными мечтами подростка, зацикленного на учёбе.

- Мне нужно домой, - подскочила, вспомнив о лысом нахале, скучающем в одиночестве, или вытворяющем чёрте что, пока хозяйки нет дома.

- Может останешься? – потянулся Глеб, ловя меня за запястье и возвращая обратно на грудь. – Я погуляю с Данишем и вернусь к тебе в кроватку. Продолжим на чём остановились.

- Не могу. Лысик без меня всех соседей ором поднимет, - повторила манёвр и сползла на пол.

- Хорошо. Я тебя отвезу, - недовольно проворчал, слез с кровати и щёлкнул выключателем.

    Несколько секунд глаза привыкали к яркому свету, а после захотелось их закрыть и больше не открывать. Глеб стоял обнажённый, во всей красе, скульптурно напрягал мускулы и… Внизу живота, вдоль косых мышц чернильными росчерками шёл знакомый штрих-код.

- Ты, - выдавила, захлёбываясь воздухом. – Это был ты.

*Мизогиния - под термином понимают ненависть, презрение и предвзятое отношение к женщинам и девушкам. Некоторые не осознают, что ненавидят женщин.