А какой он Иван на самом деле? Да кто ж теперь знает. Когда они расстались он был ершистым студентом, которого выгнали за «форцу» из Политехнического и который напоследок нагрубил декану машиностроительного факультета, а до этого весь первый курс сводил с ума девчонок песнями под гитару, рок-н-рольными кульбитами, настоящими американскими джинсами и кроссовками «Адидас». Правда Варвара до всего этого не была падкой. Он ее другим покорил. А именно своей дерзостью. Дерзостью во всем. Для него не существовало проблем, с жизнью он был «на ты» и ничего не боялся. Для нее - спортсменки, комсомолки и отличницы, которая вечно оглядывалась на общественное мнение, партию и советский народ в лице бабушек на дворовой скамейке, такой подход к собственной судьбе был откровением. Иван - семнадцатилетний паренек, в той зашуганой социализмом стране умудрялся быть свободным. Он делал что хотел, думал о том, что приходило в голову и смело высказывал результаты своих размышлений в слух. Варвару манил аромат его свободы, она жадно вдыхала его, понимая, что делает что-то не так и ужасно стыдясь своего желания быть ближе к этому парню. Настолько близко, чтобы он хоть раз поделился с ней своей независимостью, позволил понять, как у него получается быть таким беспечным и раскованным.

Влюбилась она в него сразу, но так боялась этого своего порочного чувства к чуждому советскому студенчеству элементу, что до зимней сессии старалась держаться подальше. А потом случился экзамен по Истории КПСС. Профессор - Нинель Петровна сразу невзлюбила слишком смелого студента, почувствовав в нем классового врага. А поэтому вовсе не собиралась ставить в его зачетку что-то выше «двойки». Ваня со своей стороны, однажды произнеся фразу, что «рано или поздно капитализм проникнет и на наши просторы, потому как социализм выглядит как-то неосновательно» потерял к Истории КПСС всякий интерес, ну, и не учил этот предмет даже ночью перед экзаменом. Таким образом ему грозило отчисление за неуспеваемость. Группа скорбно готовилась к пышным проводам героя (особенно скорбела женская половина).

В небольшой аудитории, где шел экзамен висела нервозная пауза. Иван подошел к кафедре. Нинель Петровна сидела за столом, вяло перелистывая какую-то брошюру по атеизму. При его приближении, она строго зыркнула поверх очков, скользнув взглядом по его кудрявой макушке, тем самым обнаружив полное презрение к счастливому обладателю русой шевелюры.

Ваня ей нахально улыбнулся, сел напротив, закинув ногу на ногу и, неожиданно приняв скорбный вид, порывисто вздохнул. Все студенты затаили дыхание.

- Что ж, молодой человек, - сознавая свое полнейшее превосходство, надменно произнесла професорша, - Давайте зачетку.

Иван полез в карман модной джинсовой куртки и, выудив оттуда моток довольно толстой бечевки, молча возложил на стол.

- Что это?! - надменность Нинель Петровны заметно спала. Но она все еще пыталась держаться.

- Веревка, - Иван опять вздохнул. Затем он медленно поднялся, оглядел потолок над столом с подозрительно решительным видом и, найдя там люстру, удовлетворенно кивнул.

- Я спрашиваю, что это за фокусы, Литвинов? - Нинель Петровна вдруг стала похожа на женщину. Она впервые за весь семестр растерялась.

- Без знания Истории КПСС мне не стать инженером. И зачем мне жить в таком случае? - с этим Иван впорхнул на профессорский стол и, лассом накинув конец веревки на люстру, принялся методично вязать петлю, - Я решил повеситься.

- Здесь?! - Нинель Петровна отпрянула от стола. Растерянность сменилась паникой. Очки съехали на кончик побелевшего носа.