Марсен стоял, прислонившись к стене, со скрещенными на груди руками. Когда вошел Сенит, он немного выправил осанку. Другой человек в комнате, судя по его ребрам, недоедал, а судя по глазницам – голодал. Острые скулы, но ниже плеч спадали волнистые волосы и торчала аккуратная стриженая бородка. Щеки ханча. Волосы инлиска. Он носил холщовые рабочие штаны и жилет из желтого хлопка без пуговиц, но с крючками-застежками эбенового дерева. Когда он почесывал шею, Сенит заметил на левой руке мужчины наколотого паука.

– Капитан Сенит, – произнес Марсен.

– Боец, – с кивком отозвался Сенит. – Как я понимаю, здесь требуется мое присутствие? – Он сохранял выдержанный тон.

Арестованный не услышал в его голосе угрозы, в отличие от Марсена.

– Я патрулировал Притечье, сэр. Этот человек окликнул меня. Он хотел говорить с капитаном.

«А зачем сообщил?» – едва не сорвалось с языка Сенита, но капитан удержался. Слишком едко и колко, кроме того, не стоило обсуждать мужчину в желтом жилете, словно его тут нет. Это было бы слишком грубо, а грубость, она как соль. Легко добавить, трудно избавиться.

– Так, встреча свершилась. – Он повернулся к мужчине: – Я капитан городской стражи Сенит. Ты что-то хотел мне сообщить?

Человек облизал губы. Молниеносным, как ящерица, движением. С ушлым и хитрым, но не особенно умным видом.

– Мне необходима защита.

– Ясно. Расскажи поподробней. От кого тебя необходимо защитить?

Человек посмотрел на него, потом на Марсена и обратно, что-то взвешивая в уме. Что бы его ни снедало, сейчас продумывать исход явно поздно. Сознавал он это сам или нет, но с выбранного пути ему уже не свернуть.

– Я своровал кое-что ценное.

– В самом деле?

– Но, – мужчина поднял палец, – своровал я у вора, поэтому разница есть.

На этом Сенит едва не закончил. Принимать чью-либо сторону в мелких склоках китамарского отребья интересовало его меньше всего. Этот малый уже признался в краже, и, даже не зная подробностей, Сениту нет смысла заморачиваться ради него с магистратом. Пару-тройку недель почистит город днем, поспит за решеткой ночью, а потом незадачливого олуха выпустят обратно на улицу и станет ясно, набрался ли тот ума вместе с опытом.

Вздумалось пошутить. А будет не до смеха.

Но… в блоке для заключенных прохладно, а Сенит подустал. Можно дать придурку еще веревки и поглядеть, не сплетет ли он из нее петлю.

– Ясно. Что за вещицу ты взял у вора?

Человек в желтом жилете пожал плечами.

– Нож.

– М-да, ножей там у вас полным-полно. Чем же примечателен этот? Он по-прежнему у тебя?

Человек усмехнулся, точно Сенит сморозил глупость.

– Я увел его, поскольку он понадобился кому-то другому. Нож продан, деньги потрачены. Три серебреника.

– Неплохо, – кивнув, произнес Дайвол. – Кругом выгода. Исключая то, что ты ищешь убежища под моим крылом. Что бы это значило?

– Клинок я украл у Тетки Шипихи, – сказал вор, рисуясь, словно преподносил конец анекдота. В каком-то смысле так оно и было.

– Ах вот оно что. Так тебе крышка настала?

Лицо мужчины осунулось. Марсен нервно переступил с ноги на ногу. Если все обернется тем, к чему шло, Сенит снимет его со старшего пьяно-ссаной смены, и над ним будет хохотать вся казарма. Марсен наверняка уже предвидит такую концовку.

– Она послала людей убить меня, – захныкал вор.

– Представляю, послала. А когда они исполнят приказ, мы найдем их и именем закона покараем. Можешь смело на это рассчитывать. Ну, здесь закончили.

Он повернулся к двери, и задержанный вскочил на ноги. Бросившись вперед, он ухватил Сенита за рукав. Сенит сместил свой вес, повел разворот от бедра и впечатал костяшки кулака прямо в переносицу вору. Хрящ хрустнул, как гравий под колесом, мужчину качнуло назад. Через секунду кровь придала желтому жилету новый, оригинальный цвет.