— Не забудьте номер счета мне прислать. Я не хочу быть вашей должницей.

— Хорошо, Люба, всего доброго.

Я выключаю телефон, пока мозг все еще обрабатывает слова отца Данте. Обалдеть. Это прямо интересно. И я почти уверена, что Данте долго не выдержит, и скоро ему предстоит вернуться на родину. Ведь деньги исчезнут из его регулярного рациона, но и секс.

Я выхожу из кабинета профсоюза и иду искать Данте. Он стоит в компании своих друганов и местной фифы Шальновой возле аудитории по предмету гражданское право.

Мне надо немного времени, собраться с духом, но я все же решаюсь.

Поправляю во фронтальной камере помаду, прическу и, наконец, выхожу из-за угла. Направляюсь прямо к нему, а передо мной, словно волны, расступается народ.

Краем глаза замечаю поникшего Максима, и отголосками отзывается чувство вины перед ним, но я топлю его в злости, которую мне надо выплеснуть.

— Данте, милый! Почему ты меня не подождал?! — Под шокированные взгляды сокурсников и самого Данте, я подхожу максимально близко, прижимаясь грудью, чувствуя ритм его жестокого сердца, оставляя на губах красный след помады.Рукой толкаю сокурсницу. – Шальнова, убери свой тощий зад, это мой парень.

— Ты что творишь, тварь? — шепчет Данте, впиваясь в мою талию пальцами до боли, а я широко улыбаюсь, поворачиваясь ко всем.

— Ой, простите, что сразу не сообщили. Данте и я теперь вместе. Он пошел против родителей, которые запретили ему со мной встречаться, и они лишили его денег, а вчера он переехал ко мне поближе, в общежитие. Нам будет сложно, но мы же справимся, верно, милый? — поворачиваю голову и натыкаюсь на стальной взгляд, но преодолевая страх, я наклоняюсь ниже и шепчу. – Если хочешь вернуть папино расположение, улыбайся и соглашайся.

— Конечно, милая. Действительно, что это мы молчали, пусть все видят и знают, — бросает он зачем-то взгляд в сторону и тянется за поцелуем, но как раз вовремя звенит звонок на пару.

16. Глава 9.

— Пойду сяду с Асей, а то у нее много вопросов, — делаю шаг и почти валюсь, когда Данте дергает меня к себе. – Эй!

— У меня вопросов еще больше. Сядь.

— Не могу. Зрение плохое.

— Врешь ведь.

— С чего бы мне тебе врать? – моргаю, хлопая ресницами, пока он тупит, умудряюсь сместиться на первую парту к Асе, которая смотрит на меня во все глаза.

— А ты умеешь удивлять.

— Да я сама в шоке. Теперь вот еще понять, что с этим всем делать.

— А что делать? Ходить на свидания и встречаться. Он же давно тебе нравится.

— Ну, на самом деле мы не совсем вместе.

— Я ничего не понимаю.

— Я тебе все расскажу, только обещай меня не отговаривать.

— Да куда уж теперь, когда ты чуть ли не на всю страну объявила себя его невестой.

После ее слов вдруг захотелось спрятаться. Наверное, потому что теперь каждый в аудитории смотрит на меня, обсуждает меня. И теперь будет следить за каждым моим шагом. Вопрос лишь в том, как долго. Как долго Данте выдержит жизнь полную лишений и уедет из Москвы поджав хвост. Ему то все дороги открыты, для него каждая это широкая магистраль, по которой можно проехать на большегрузе. Мой путь — это тонкий, стеклянный мостик, по которому можно только ползти, чтобы не треснул.

После пары я тороплюсь уйти, но Данте уже стоит передо мной.

— Ну что, милая, поехали в наше гнездышко?

— Конечно поедем, но сначала тебе придется помочь мне с делами профсоюза. Ты не забыл, что я его глава.

— Тогда я погнал.

— Нет, нет, ты будешь рядом, будешь помогать. Ты же не хочешь, чтобы твой папа подумал, что ты не раскаиваешься в содеянном.

— Опасную игру ты Ольховская затеяла. Уверена, что потянешь?