— Ну, что, на обед, девчонки? — спрашивает Андрей в основном у Аси, но мне в их компании вполне комфортно. – А чего сегодня Макс, как пришибленный?

Я смещаю фокус взгляда и замечаю, как Макс проходит мимо, опустив голову.

Сосет под ложечкой.

Почему он решил, что мы с Данте вместе? Что и откуда он может знать? Может, он поможет мне справиться с Данте?

На обеде он тоже садится вдалеке. Его поведение не дает мне покоя.

После столовой я забираю Асю и иду вместе с ней в библиотеку. Порой оглядываюсь по сторонам, словно ожидая одного черноволосого черта из табакерки.

— Люба, ты меня пугаешь, и твое состояние не похоже на отравление. Скорее, на посттравматический синдром.

— Читала о таком?

Ася жует губу и кивает.

— Кое-что. Тебе нужна моя помощь? Тебя кто-то преследует?

Легко. Легко вот так все рассказать. Но по сути, это значит, что я втяну в эту игру еще и Асю. А она простая девчонка из глубинки, как и я. Со мной как со старостой, довольно заметным человеком еще может вестись диалог, она же может просто потеряться.

— Нет. Это просто… Максим сегодня ведет себя странно. Хочу узнать. Просто побудь рядом со мной.

Она смотрит внимательно, словно читает меня, как открытую книгу, словно понимая и принимая.

— А я думала, ты одна из тех людей, с которыми никогда ничего не происходит. Такие, знаешь, везунчики, которые кричат, что из любой беды есть выход, уверенные, что поступили бы иначе. Да и то, только потому что сами никогда в беде не оказывались.

— Я создаю такое впечатление?

— Ты всезнайка. Всех поучаешь. Выпрыгиваешь с ответами раньше других и часто споришь. Так что твое поведение явно говорит о моральных страданиях, о том, что ты пережила какую-то травму. И знаешь, если не хочешь рассказывать, не надо. Это твое дело, но не отрицай очевидного.

— Не буду отрицать… Но и без подробностей.

— Договорились, — стоит она напротив, вибрирует вся, и я шагаю вперед, обнимаю блондинку, вжимаясь в нее, пытаясь сдержать слезы… Да их и нет, кажется, все выплакала. Но как же приятно, что есть человек, как Ася. Понимающий, но не стремящийся лезть в душу. И теперь понятно, что она ничего не знает о вчерашнем дне, а что знает Максим? — Слушай, а ты же живешь в комнате на четырех человек?

— Да, а что?

— Переезжай ко мне? Я ж теперь одна, компания мне не помешает.

— Ну, вообще я буду только рада. Девчонки больно шумные, и порой приходится в коридоре торчать, когда к ним парни приходят.

— Ну, у меня парней в комнате ты точно не увидишь. Андрею своему так и передай.

— Он не мой.

— Ага, ему это скажи.

— То есть ты считаешь, что я Андрею нравлюсь, а ты Максиму нравиться не можешь?

— Максиму? — поворачиваю голову. Он сидит, полностью окунувшийся в книгу. Сутулый. Светловолосый. Про таких говорят «книжный червь». У меня за весь год и мысли не возникло, что такой парень может задумываться о романтике или симпатии. Да и сам он не раз говорил, что любовь — это всего лишь химия и гормоны, с которыми можно легко справиться увлекательным занятием. А те, кто подвержены инстинктам — животные… И ведь он прав. Данте — животное. А Макс — человек. И если я ему и нравилась когда, он очень сильно это скрывал. Общаясь с таким парнем легко поверить в дружбу мужчины и женщины без подтекста.

Он резко поднимает голову, и мы сталкиваемся взглядами. Я свой тут же прячу. Если он имел ко мне романтический интерес, он мог увидеть, как я соглашаюсь на свидание и обидеться. Это в его духе. Придумать себе что-то и вариться в своих мыслях. Вопрос в том, что, пойми я этот интерес к себе со стороны Максима, пошла бы я на свидание с ним? Не знаю. НО если бы пошла, то точно бы не попала под моральный пресс Данте. Так бы и жила наивной бабочкой, не осознавая, какими мерзавцами могут быть мужчины.