Существенное значение имели публикация биографий классиков отдельными книгами75 и выпуск полных собраний сочинений. В конце XIX – начале XX в. были изданы подготовленные академиками или известными историками литературы собрания сочинений академического типа Г. Р. Державина (1864–1883), М. В. Ломоносова (1891–1902), Н. В. Гоголя (1889–1896), И. А. Крылова (1904–1905), А. Н. Островского (1904–1909), А. В. Кольцова (1909), А. С. Грибоедова (1911–1917), Е. А. Боратынского (1915), М. Ю. Лермонтова (1916) и Н. М. Карамзина (1917).

Любопытно отметить, что государственная цензура не вмешивалась ни в процесс формирования классики, ни в деятельность по поддержанию классического канона. Зато важную роль играла внутрицеховая цензура литературных критиков и литературоведов; попытки подвергнуть критике авторов, уже попавших в состав канона, всячески пресекались как редакциями периодических изданий, так и педагогическим сообществом. Только в моменты резких социальных и идеологических перемен в стране (как, например, в 1860-х гг.) эти цензурные нормы ослабевали и появлялись публикации, в которых содержались резкие выпады против классических авторов, как, например, в статьях Писарева.

Как видим, создание русской классики – это достаточно долгий и сложный процесс, в котором принимали участие представители различных ролей в рамках литературы как социального института. Вначале (в XVIII в.) роль классиков выполняли античные и французские писатели, затем, когда в конце XVIII – начале XIX в. литература стала автономизироваться от государства, возникла потребность в отечественной классике и в статьях, рецензиях и кружковых обсуждениях начал формироваться классицистский канон. Он был вскоре существенно модифицирован под влиянием вошедшего в моду сентиментализма, а затем (в период 1820–1830-х гг.) подорван романтизмом, который отвергал классицистское наследие как ложное и не имеющее художественной ценности и вообще отрицал необходимость в существовании классики. В эти годы в спорах критиков, которые получили постоянную трибуну в журналах (Полевого, Булгарина, Надеждина, Сенковского, Шевырева и др.), постепенно формируется набор наиболее авторитетных литераторов, который в 1840-х гг. был (в отредактированном виде) популяризирован Белинским. Подготовленный критиками список (завершающийся Лермонтовым и Гоголем) был положен педагогами в основу хрестоматий, а затем и учебных программ средних учебных заведений, которые стали основой для обучения во второй половине XIX в. Государство в XIX в. долгое время настороженно относилось к русской литературе, но с ростом ее популярности стало прилагать усилия к использованию ее в своих целях, как одной из опор режима. Помимо введения в учебные программы этому способствовали установка памятников, празднование юбилеев и т. д. С другой стороны, интеллигенция прилагала немалые усилия для популяризации классики, издавая большими тиражами дешевые книги классиков, устраивая чтения вслух, всячески пропагандируя их в рассчитанных на низового читателя журналах и газетах и т. д.

Соединение усилий различных социальных сил дало к началу XX в. ощутимый эффект – русская классика стала известна значительной части населения страны и приобрела большой моральный авторитет как источник мудрости, нравственных ценностей и т. п. После того как в гимназическую программу в 1905 г. были включены писатели второй половины XIX в. (Тургенев, Гончаров, Островский, Некрасов, Достоевский, Л. Толстой), растянувшийся почти на век процесс создания классики по сути завершился: не только был сформирован корпус классиков, но, главное, в обществе было укоренено представление, что литературная классика – квинтэссенция национальной мудрости, одна из основ русской идентичности.