И такой человек пришел – куратор сети агентов. Этот агент не вилял и прямо изложил суть проблемы.

– Госпожа Мирмириада, мы знаем, что вы пальдонийка и патриотка своей страны. Я сожалею о неприятностях, случившихся с вашими отцом и братом.

– Вы называете это неприятностями? – мягко спросила она, давая понять, что так не считает.

Мужчина понял ее правильно.

– Вполне возможно решить ваш вопрос, – произнес он. – Помогите нам, и мы поможем вам.

– Я патриотка, вы правильно сказали, – ответила Мирмириада. – Мне ничего не нужно, кроме того, чтобы моя страна процветала. Какая помощь вам нужна?

Она слушала агента и удивлялась, насколько ее отец был прозорлив и умен. Как жаль, что так нелепо все получилось. Непредвиденное стечение обстоятельств лишило ее семью жизни и влияния. Агент ушел довольный разговором.

А дальше начала раскручиваться заранее подготовленная цепочка событий.

Члены совета, узнав о намерении Комора аннексировать планету Суровая, вызвали подкрепление, и в сектор, контролируемый станцией, прибыл флот Конфедерации. Небольшой, но достаточно сильный, чтобы продемонстрировать решимость станции защитить свои интересы.

Высокие планы бытия

Отпуск – это лучшее время в жизни каждого человека. Мы с нетерпением ждем его и мечтаем провести так, чтобы он запомнился на целый год.

Раньше это были поездки в Крым, которые оставляли неизгладимое впечатление от общения с тещей Маргаритой Павловной. Она относилась ко мне так же тепло, как солдаты и офицеры к нашему командиру полка, полковнику Капустину. Он был настоящим военным на всю голову, и каждое воскресенье в полку проходили кросс и строевая подготовка. Не только солдаты, но и офицеры, не говоря уж о прапорщиках, мечтали пришибить Капустина. И когда он заболевал (а это случалось, когда он уходил в запой), все с надеждой ждали, что, может быть, хоть на этот раз он покинет бренную землю.

Я тоже отвечал Маргарите Павловне лютой взаимностью, ждал окончания отпуска и, сидя на берегу, надеялся, что она заплывет за буйки, где ее в глубину утащит катран, и моим мучениям придет конец. Но, видимо, не только ее душа, но и тело были пропитаны ядом злобы, и акулы не подплывали к ней. Как, кстати, и отдыхающие. Сейчас я понимаю, что это аура ведьмы отпугивала их.

Но это было лишь отвлечение. На самом деле я нежился в объятиях двух своих невест, в своем дворце в Граде на Горе. В окошко светило солнышко, из окна открывался чудесный вид на синее небо. Мы находились в большой комнате с бассейном, который в моих мечтах заменял море, и мне даже показалось, что мы в санатории на побережье Крыма, но без Маргариты Павловны. У меня было необычайно благостное настроение. Я предавался любовным утехам, а потом расслабленно подремывал. Не жизнь, а праздник. Всегда бы так.

Но, как говорится, не в коня корм. Покой нам только снится, и меня начала будить Шиза. Сквозь дрему я увидел ее опухшее личико в пожелтевшей коже и ляпнул:

– Что-то вид у тебя нездоровый, Шиза. Не выспалась?

В ответ я получил гневное: «Дурак!» И кучу неприятных слов, которые пропустил, отгородившись от волны гнева, способной меня заживо погрести. Когда она закончила, я включил слух.

– Что надо? – спросил я.

– Мне ничего не надо, а вот тебе надо, Ваша Милость. У тебя проблемы на Суровой.

– У меня там все в порядке, – ответил я. – Неприятных известий оттуда не было давно, значит, они живы и радуются.

– Может, и радуются, – ответила Шиза, – но это будет продолжаться недолго. Прими сообщение от твоего агента Генри.

Мне было неохота сейчас заниматься делами, и на всякий случай я спросил: