– Вы не ощущаете себя изгоем в нашем мире?

– Я вообще не изгой, госпожа Бык. У меня есть друзья, и это вам известно.

– Известно. Нам всё про вас известно, Кирилл Миронович, – подтвердила Лиза. – А как вы впервые оказались в Ютаке?

Это был самый сложный вопрос, потому что любое объяснение выглядело бы притянутым за уши.

Здесь я решил использовать вариант, который когда-то высказывала Лидия Зернова, когда впервые увидела меня, вынырнувшего из лечебного озера.

– Взорвалось заклинание телепортации, прямо в руках, и меня выбросило через пространство.

Лиза вдруг улыбнулась.

– Как зовут вашего отца?

– Мирон.

Врать тут было бесполезно – моё отчество знали все, так уж вышло. И было ясно, куда ведут все расспросы госпожи Бык.

Девушка поднялась и, навалившись ладонями на стол, наклонилась вперёд.

– Ваш учитель, Фуми Галей, знает, что вы Иномирец, Кирилл Миронович?

Я вскинул брови.

– Что за бред вы несёте?

Вместо ответа она обратилась к инспектору Сурову.

– Предъявите господину Волкову улику.

От её слов во мне всё оборвалось. Одному богу было известно, каких усилий мне стоило не выдать эмоций.

Из ящика стола Суров вынул чёрную папку и вместе с ней прошёл к трибуне, за которой я стоял. Раскрыв папку, инспектор показал содержимое.

Внутри имелась только одна вещь, и от её вида меня охватил мороз.

Мне предъявили мой собственный пропуск на поезд, выданный Службой Караванных порталов ещё два месяца назад.

На карточке было написано:

Истощение Манных Сил Организма (имсо): не обнаружено

Настоящее имя: Кирилл Миронович Волков

Заявленное имя в Тафаларе: Иномирец Киджо

Возраст: 16 лет

Выполненных Заказов: 0

Заработано маго-танов: 0

Проездное место: 79, эконом

Проезд в Тафалар: РАЗРЕШЕНО

Да, это был тот самый пропуск, который я потом так и не смог отыскать в кармане.

Где они его взяли? Забрали у чароитов? Возможно, те вытащили его у меня, пока я был в отключке, когда вдохнул усыпляющий газ ещё в капсуле.

Единственное, чего не хватало на этом пропуске – это моей фотографии. Там был оторванный край. И это могло стать моим единственным спасением.

Я нахмурился, сохраняя внешнее спокойствие.

– И что это?

– Это вы мне скажите, господин Волков, – ответила Лиза, не сводя с меня цепких глаз.

– Странный вопрос, госпожа Бык. Если я не знаю, что это, как я могу ответить? Хотите сказать, что из-за того, что там такая же фамилия, как у меня, то я в чём-то виноват? И поясните мне всё же, это добровольная беседа или принудительный допрос?

Девушка уселась обратно в кресло.

– Это беседа, господин Волков.

– Меня в чём-то обвиняют?

– Пока нет.

– Мне сказали, что беседа будет касаться только заговора Жрецов Янамара.

Лиза кивнула.

– Да. Мы хотим выразить вам благодарность за оказанную помощь в поимке предателей и раскрытии заговора. Расследование по нему ещё ведётся. И, вероятно, вас вызовут ещё.

С каменным лицом инспектор Суров закрыл папку с пропуском, отнёс обратно в ящик и устроился на прежнем месте.

Сейчас все мы – и я, и Лиза, и Суров – понимали, что кроме пропуска с оборванным краем у них ничего на меня нет. Их улика была серьёзной, но всё равно косвенной. Хотя теперь мне стало важно, есть ли в этом мире презумпция невиновности.

Лиза откинулась на спинку кресла и устало сказала:

– Вы свободны, господин Волков. Охрана проводит вас до верхолёта. Приносим извинения, что вызвали вас столь поздним вечером.

Я кивнул и, ничего не говоря, направился к выходу из «Допросного зала № 6». Пришлось сжать ладони в кулаки, чтобы никто не увидел, как от чудовищного напряжения задрожали мои пальцы.