Изучив представленный ассортимент, я понял, что ничего ценного для меня здесь нет.

Потрёпанные шкатулки, старинные потёртые медали, мраморные фигурки божков и прочая ерунда.

Хотя я увидел в стороне пять метательных ножей, попросив Волохова показать их.

Барон достал их из-под стекла и протянул мне.

Сталь хорошая, хоть состояние рукоятей и желало лучшего.

– Я возьму все пять, – обратился я к барону. – Это и все ваши товары?

– Я вот вспоминаю… – вновь пробормотал Волохов, забегав глазами по помещению. – У меня ещё были запасы, но я про них и забыл даже. Их никто не покупал, пришлось убрать с прилавка.

– Можно на них взглянуть? – внимательно посмотрел я на барона.

– Конечно, – закивал он. – В сундуке всё это. Можем пройти…

Мы направились в сторону его дома.

– Моя супруга всё настаивала, чтобы я освободил сундук, – начал по пути рассказывать Волохов. – Но у меня как-то рука не поднималась. На каждый товар есть свой покупатель, как говорил мой покойный батюшка, пусть земля ему будет пухом.

– Ваш отец был мудрым человеком, – ответил я.

Мы прошли в дом, раздуваясь на пороге и встречаясь в гостиной с растерянной женщиной. Прошли мимо неё в сторону ещё одной комнаты.

– Нина, это мои хорошие знакомые, хотят посмотреть товар, – объяснил ей барон.

– Эй, а собака куда?! – выкрикнула она вслед.

– Это питомец клиента, Нин, ну что ты опять начинаешь? – остановился барон в дверном проёме, пропуская нас в комнатку.

– Это я ещё не начинала, – грубо ответила супруга барона.

– Позже поговорим, – резко осадил её Волохов и вернулся к нам.

Чуть позже я увидел содержимое сундука. Множество товаров, похожих на те, что увидел в магазинчике.

Мы начали разбирать их. И в определённый момент я увидел, что мне и нужно.

Неказистый деревянный стилус был с гравировкой силы, изображённой на всю длину. Я сразу распознал эти символы. Неудивительно, почему никто не покупал этот инструмент. Для многих это был непонятный бесполезный предмет с какими-то закорючками.

Я сел на стул рядом, взял в руки стилус и всмотрелся в узор.

«Это нечто особенное», – подметила Рона, вглядываясь в начертательный инструмент.

«Да, так оно и есть», – ответил я.

– Странно, но я об этом товаре совсем забыл, – хохотнул Волохов. – Даже не помню, откуда его взял. Скорее всего, ещё из запасов отца.

– Я беру его, – ответил я.

– Сто рублей, и он ваш, – сразу же ответил барон.

Я удивлённо взглянул на него. Он просто не понимал ценности этого предмета. Поэтому я протянул ему десять сотенных купюр.

– Вы серьёзно?! – воскликнул Волохов, пялясь на деньги.

– Берите, барон, этот предмет точно стоит таких денег, – настойчиво ответил я.

Возможно даже больше. Я пока не мог это определить. Практика покажет.

– Спасибо, граф, – засиял Волохов, забирая купюры и пряча их в карман. Затем оглядел нас: – Может, чаю? Или вы хотите что-нибудь покрепче?

– Как-нибудь в другой раз, барон, дел по горло, – ответил я.

Когда мы покинули поместье, Владимир задумчиво взглянул на меня.

– Неужели что-то ценное? – спросил он.

– Именно так, – ухмыльнулся я. – Мне повезло, что барон не послушался свою супругу. А так бы выбросил на свалку. И лежал бы себе мощный инструмент в горе мусора. Скорее всего, так бы и не нашёл своего хозяина.

– Тогда поздравляю с покупкой, – радостно ответил Володя.

– Благодарю, – ответил я, рассматривая вязь на стилусе и округляя глаза.

Этот инструмент был целенаправленно настроен на руны высшего уровня. Конечно, им можно было рисовать и символы послабее, но меня очень обрадовало, что с этим стилусом открывались новые горизонты возможностей.