Однако ближе к часу Крысы[2] один из трех путешественников по имени Ван Фу вдруг проснулся от ощущения холода и беспокойства. Он ворочался в постели, храп двух спутников раздражал его, и Ван Фу все никак не мог заснуть. Осознавая, что отдых окончен, он встал, снова зажег погашенную лампу, достал из своего вьюка книгу и растянулся на лежанке. Однако читать оказалось в той же мере непосильно. Невольно взгляд Ван Фу оторвался от столбцов букв, разложенных по строчкам, и устремился в темноту, не пропускавшую и самый слабый свет.

Растущий ужас сковал его. Ван Фу хотел было разбудить своих товарищей, но страх быть осмеянным помешал ему. Присмотревшись, он наконец заметил, как от легкого касания дрогнула занавесь в выделенной им комнате и тревожно застучали друг о друга украшающие занавески бамбуковые пластины. Но вот снова воцарилось протяженное, тягостное, угрожающее беззвучье.

Торговец почувствовал, как его тело затрепетало; паника охватила его, несмотря на все усилия быть благоразумным. Ван Фу отложил книгу и, натянув одеяло до самого носа, уставился широко открытыми глазами в темные углы комнаты. Край занавеси вдруг приподнялся, удерживаемый бледной рукой, и внутрь проскользнуло существо, чьи очертания, и без того едва различимые, казались пронизанными тенью. Ван Фу рад бы был крикнуть – да только сдавленное испугом горло не позволяло ему издать ни звука! Неподвижный и безмолвный, он с ужасом следил взглядом за медленным приближением ночного гостя.

Мало-помалу он понял, что это какая-то девушка, судя по силуэту и короткому стеганому платью с накинутым поверх длинным узким жакетом. За гостьей Ван Фу снова заметил шевеление занавески. Тем временем она склонилась над одним из спящих купцов-странников – и, казалось, запечатлела на его шее долгий поцелуй.

Затем девушка направилась к ложу второго странствующего торговца. Ван Фу отчетливо увидел бледную фигуру. Ее щеки были светло-желтого цвета, а лента из шелка-сырца была обернута вокруг чела. В очах ее горел красный огонь, и острые зубы, полураскрытые в свирепой улыбке, ничуть не походили на человеческие. В следующую же секунду жуткая пасть сомкнулась на горле спящего – тело под одеялом вздрогнуло, но вскоре перестало двигаться. Ночная гостья пила его кровь большими глотками.

Ван Фу, видя, что подходит его очередь, едва набрался сил, чтобы натянуть одеяло на голову. Он услышал ворчание; сквозь вату и стеганую ткань проникло ледяное дыхание потусторонней твари… И вот в одно мгновение ступор спал – судорожным выпадом купец набросил на гостью одеяло, вскочил с постели, вопя, как дикий зверь, добежал до двери и скрылся в ночи. Даже продолжая бежать, он чувствовал жуткое дыхание на своей спине, слышал яростное рычание преследующей его твари.

Протяжный вой несчастного мужчины пронесся через узкую улочку и всполошил всех мирно спящих в своих постелях, но никто из них не пошевелился; они все глубже и глубже прятались под своими одеялами. Эти нечеловеческие крики не сулили ничего хорошего тем, у кого хватило бы смелости выйти на улицу.

Сбитый с толку беглец пересек деревню, высоко задирая ноги и вкладывая все силы в свое спасение. Достигнув последних домов, Ван Фу почувствовал, что теряет сознание, перед глазами у него все плыло.

Дорога на окраине деревни была окаймлена узкими полями, затененными большими деревьями. Инстинкт загнанного зверя подстегнул растерявшегося купца; он резко повернул направо, затем налево и спрятался за узловатым стволом огромного каштана. Ледяная рука вдруг коснулась его плеча, и Ван Фу лишился чувств.