– Рот закрой, – гневно посмотрел на него. – Тебе не давали слова.

– А кто тебе давал?! – внезапно воскликнул тот, кого я до этого момента и не знал. Мелкий, рыжий, с наглым взглядом и порванным ухом. – То есть ты можешь творить то, что хочешь, а мы нет?!

– Слушай сюда, мелочь, – оскалился я, так как подобная речь оказалась довольно неожиданной и ещё сильнее меня разозлила. – Вседозволенность и справедливость – разные вещи. И если ты ещё не понял, то вы творили первое, я же второе.

– И что с того…

Я выбросил руку в их сторону, и ванов вновь придавило к земле невидимой силой. В этот же момент из толпы раздался испуганный крик. Бросив туда взор, увидел женщину с копной огненных волос. Она смотрела на болтливого паренька, зажав рот ладонями, а из глаз побежали слёзы.

Сын? Плохо, но они должны получить по заслугам.

И всё же я опустил руку. Вместе с этим оставшаяся троица свободно выдохнула. Покосившись в сторону, отметил, что Кирако всё ещё сидит на земле с ошарашенным лицом. Видимо, он не ожидал такого поворота. Но каждый получает по заслугам.

– Вы трусы, – процедил я сквозь зубы. – Нашли в себе силы, чтобы затащить в подворотню охмелевшую девушку, но, даже глядя мне в глаза, не смогли в этом признаться. И я выбрал достойное для вас наказание, – взглянул на Ичитаре. – Всё готово?

– Собаки здесь, – кивнул тот и подозвал одного из воинов, что до этого стоял за забором моего дома.

Тот вышел, держа в руках верёвки, которыми обвязали трёх здоровых псов. Они не рычали и вели себя довольно дружелюбно, однако вокруг повисло напряжённое молчание. Я кивнул на рыжего, в ту же секунду его подхватили воины, причём те, кто пришёл с купцом.

Показали своё готовность служить мне? Это хорошо.

– Пять ударов плетью, – приказал я и мотнул головой, чтобы его увели.

В толпе раздался новый крик, наполненный болью. Неужто так убивается его мать? Она просто не знает, что я приготовил для остальных.

И когда вырывающегося и голосящего парня увели в амбар, обратился к столпившимся ванам:

– Вы можете уйти до того, как я прикажу наказать насильников! Но каждый должен усвоить урок. Я больше не собираюсь терпеть подобный мусор на своих землях. Если желаете жить подобно свиньям, то пошли вон! – гневно выкрикнул я, указав на земли Ямадзаки. Конечно же, никто не решился на это. Все с предвкушением ждали окончания речи. – Тем же, кто желает остаться в своём доме здесь, придётся смириться с тем, что я не потерплю пьянство, насилие и воровство. Ведите себя достойно и спокойно живите. Об остальном позабочусь уже я!

Закончив речь, уставился на крестьян в ожидании хоть какой-то реакции. Но никто не спешил нарушать повисшую тишину.

– Идиот, – раздался тихий смешок за спиной. Я обернулся и увидел ухмыляющегося купца. – Думаешь, сможешь управлять тупым стадом? Их надо держать в ежовых рукавицах, и желательно покрепче. Драть иногда, чтобы неповадно было. И драть во всех смыслах.

Я усмехнулся.

– А, знаешь, ты прав, – щёлкнул пальцами, и несколько воинов подскочили к пленникам, включая бывшего купца, связав им руки и ноги.

– Ты что творишь?! – вновь заорал Кирако, с опаской посматривая на псов. – Хочешь, чтобы нас прилюдно разорвали на куски?

– Нет, – я покачал головой, смотря, как троицу тащат к подготовленным брёвнам с другой стороны дороги. – У меня есть идея получше. Кстати, Кирако, я благодарен, что ты заглянул к нам в гости, ведь освободилось одно местечко.

Их привязали к торчащим из земли брёвнам и по моему знаку стянули штаны.

– Сука! – заверещал купец. – Ты что удумал, паскуда?! Я разорву тебя! Пусти, ублюдок!