— Хорошо, Ито-сан, — я поднялся и, хромая, приблизился к нему. — Ваша взяла. Научите меня, что знаете сами.

— Вот это другой разговор, — хмыкнул тот и снова нанёс удар.

***

Очередной тычок в спину заставил податься вперёд. Ноги заплелись, и я рухнул на пузо. Я лежал на мягкой траве, с трудом переводя дыхание.

— И что прикажешь с тобой делать? — Акайо подошёл ближе и встал напротив моей головы.

И как только он остановился, я взмахнул боккэном, целясь тому по пальцам. Но мужчина ловко отпрыгнул назад и снова усмехнулся.

— Плохо, Тсукико. Очень плохо. Позор на наши головы, если в таком виде ты пойдёшь сражаться.

Говорит так же, как Теруко. Точнее, она всё повторяет за отцом. Но с этим мы как-нибудь справимся.

Поднявшись, смахнул пот, что градом катился по лицу. Ноги, руки, спина и даже шея ныли так, что хотелось нырнуть в бочку с холодной водой полностью. Но я не мог снова показать свою слабость напыщенному неко.

— Мы только начали, Ито-сан. У нас весь день в запасе, — я выставил перед собой деревянное оружие.

— Вот как, — тот закинул боккэн на плечо. — Думаешь, я буду с тобой возиться до ночи? У меня и своих дел хватает.

— То есть, вы струсили? — подначивал я его, расплывшись в глумливой улыбке. — Боитесь не продержаться до того, как сядет солнце?

— Не зли меня, мальчишка, — распалялся он. — Ты не сможешь драться уже к обеду.

— Это мы ещё посмотрим.

С этими словами я бросился на Акайо. Взмахнул мечом, но ван уклонился. Ещё удар, ещё. Даже с одной рукой, он оставался довольно ловким противником. Не отбивался, а просто ускользал из-под взмахов. Смеялся мне в лицо, издевался. И это меня злило, раздражало так, что я готов был порвать того на тряпки.

Но вот он вскинул здоровую руку и отбил мой боккэн. Увёл его в сторону, крутанулся на месте и врезал мне по бедру. Из груди вырвался очередной крик боли. Но Акайо не остановился на этом. Стоило отвлечься, как он ударил по плечу, а потом по кисти, в которой у меня было оружие. Меч упал на траву, а рядом с ним опустился на колени и я. Прохладное дерево коснулось моей шеи.

— Ты убит уже в девятый раз, — ухмылялся Акайо. — Как много раз мне ещё придётся тебя убить, чтобы ты наконец-то смог дать достойный отпор?

— Не знаю, — процедил я сквозь зубы, ухватившись за гудящую руку.

Усатый ван отошёл и заговорил более сдержанно:

— Тсукико, ты должен запомнить, что гнев может помочь в бою. Я видел многих воинов, впадавших в неистовство. Они сражались, словно дикие звери, рвали врагов на части. Казались жуткими в тот момент. Но знаешь, чем всё закончилось?

— Они все погибли?

— Именно. Никто не вышел из боя. Каждый из них проиграл, хотя победа казалась такой близкой.

— Хотите сказать, чтобы я научился сдерживать эмоции?

— Не совсем так. Не стоит их прятать. Как я уже сказал, те воины были безумно сильны, когда поддались гневу. Но его необходимо контролировать. Как только ты сможешь управлять своими эмоциями, научишься управлять и самим боем. Посмотри на меня, — развёл он руками. Правая так и висела на перевязи. — Сейчас я весьма простой противник. Главная рука покалечена и постоянно болит. И всё же не подаю вида. В итоге ты в который раз лежишь у моих ног. А ведь именно тебе удалось справиться с оборотнем, который смог одним ударом сразить меня. Так в чём же дело, Тсукико?

— В тот раз я хотел спасти Теруко, а потом вас и Ай.

— Правильно, — довольно кивнул тот. — Как и сказал, эмоции. Тогда они захлестнули тебя и придали сил. Теперь же ты в растерянности и постоянно проигрываешь. И злишься из-за каждого поражения, что ещё сильнее давит. Успокойся, возьми себя в руки. Вспомни, что тогда чувствовал. И давай попробуем ещё раз. Ведь солнце ещё высоко.