– Ехать? – удивлённо спросил я. – Мне казалось, это пешеходная зона.

– Центр, конечно, но не пешком же шлёпать, – пожав плечами, ответил парень. – Командуй отправление.

– Слушаюсь, – улыбнувшись ответил Семён. – Слушай мою команду! В шеренгу по два становись. На-пра-во! Шагом, марш!

От того как мы шли, можно было только морщиться. Понятно, что несработанная толпа, все разношёрстные, у кого-то ноги длинней в полтора раза, так что никакого строя из нас не вышло. Шли, кто как умел, и меня это жутко раздражало, пока я не осознал, что чувство меня гложет совсем не это.

Фиг с ними, с парнями и слаженностью, мне почему-то очень хотелось, чтобы Ольга вышла меня проводить, хотя была совершенно не обязана этого делать. И уже отойдя на сотню метров и обернувшись, я увидел на балконе верхнего этажа машущую рукой белую фигуру с развевающимися на ветру волосами.

– Ну, тоже нормально, – сам себе сказал я, хотя в такой форме было не очень понятно, она прощается лично со мной, или со всеми уходящими.

– Расскажешь, что у вас произошло? – спросил Данила, шагая рядом. – Нет, это, конечно, ваше дело…

– Наше, – кивнул я. – Вернёмся – понятно будет.

– Понял, не пристаю, – тут же ответил парень, и мы надолго замолчали. Сегодня парки и прогулочные дорожки тоже были полны отдыхающих, но радостное настроение чуть улетучилось, а многие, провожая нас взглядами, кивали вслед или даже прикладывали кулаки к сердцу.

Они невольно привлекали к себе внимание, и, кивая в ответ, я неожиданно заметил, что среди растений в парке уж больно часто встречаются кусты с мелкими белыми и чуть фиолетовыми пятиугольными цветками. Да и листья уж больно характерные. Присмотревшись внимательней, я кроме картошки разглядел стебли зелёного лука. Вот так сад-огород в центре города, ни одного бесполезно использованного метра.

Вскоре мы начали встречать небольшие группы с вооружением и рюкзаками за плечами. Не мы одни собирались на оборону города. А спустя полчаса мы вышли из-под центральной стены, через юго-западные ворота, и я с облегчением увидел, что добираться до самой передовой нам и в самом деле пешком не придётся. Целые вереницы трамваев загружались бойцами и отправлялись в пригороды.

– Вожатый, мы на передовую! – крикнул Семён, когда мы подошли к остановке.

– Принято, – кивнул водитель и поднёс микрофон ко рту, делая объявление: – Внимание, всем пассажиром, направляющимся не на ленту, прошу покинуть салон. Вагон идёт без остановок к внешней стене.

– Идущим на смерть слава! – крикнул один из выпрыгнувших, и его поддержало полтора десятка человек. Мы же погрузились, так что даже в двухэтажном трамвае, скребущем крышей по проводам, сидячих мест не осталось. Кто-то расположился прямо на полу, на вещах, А я забрался повыше, чтобы разглядеть как можно больше.

– И что ты хочешь увидеть? – спросил Данила, устроившись рядом на мешке с доспехами.

– Всё, – честно ответил я. – У вас почти всё устроено непонятно. Кристаллы эти летающие, например, это что такое?

– Добыча Буйволовых и Медведевых, – легко ответил парень. – Причём из разных миров. Бедствие как закончится, если останутся силы и время, можно будет тоже попробовать в рейд отправиться.

– Про силы понятно, а со временем что не так?

– Да разное бывает, иногда Бедствие длится с первой до последней ночи, и даже когда граница вновь начинает твердеть, твари всё продолжают лезть. Ну а если стихийное, так там и вовсе…

– Я бы на вашем месте не думал о рейде, – вмешался Семён. – Вы, ваше сиятельство, ещё ни разу на передовой не были.