— Обратно пойдем той же дорогой? — с сомнением поинтересовалась Алька.

— А что, есть другая?

— Можно попробовать выйти отсюда сразу к дамбе. По ней немного дальше, зато в кусты лезть не придется.

Выбранный путь действительно оказался более долгим, девушки сделали крюк, огибая новостройку, и вскарабкались на насыпь. Потрескавшийся асфальт, редкие бетонные столбики по краям. Дорога уходила к монастырским воротам.

Вблизи стены монастыря выглядели ещё более внушительно — два яруса узких окон, которые больше напоминали бойницы. Колокольня высилась над воротами, словно прикрывая собой темной к склону избы.

— Деревня называется Георгиевка, по монастырю, — сообщила Алька. — Надо бы завтра туда наведаться, я люблю старое дерево рисовать.

— Говорили, что мы завтра с утра в монастырь отправимся. Вот и посмотрим.

***

Лес был наполнен обычным шумом — шелестели, покачиваясь на ветру, кроны деревьев, поскрипывала где-то старая береза, стрекотала сорока, слыша человеческие шаги.

— Смотри, Игнатка, тут оно и было, запоминай — от гари точно на юг, а потом через овражек. Как перейдешь, ищи просеку, она к месту и выведет. А там дальше — река. Не забудь.

— Не забуду, — кивнул Игнат и почесал горевшее от комариных укусов ухо. — А что, правда, что дед в одиночку Кистеня одолел?

— Правда. Хотя с собаками да с ружьем. Но и у того, сказывал, пистолет был.

Афанасий остановился, разглядывая лес. Точно, здесь. Теперь уж сын не забудет, найдет.

— Ну все, часть дедова завещания исполнил. Можно домой возвращаться.

Паренек посмотрел на него с удивлением:

— Какого завещания? Ты про что, батя?

— А про все остальное потом узнаешь, когда время придет. До поры тебе, Игнатка, без этого жить будет легче. Ну, пошли обратно, а то бригадир приезжал, ругался, что трудодни не все отработали.

Игнат ещё раз обернулся — низкие тучи, проносящиеся над лесом, делали его если не мрачным, то суровым. Отсюда, если напрямик идти, до деревни не так уж и далеко, а кажется, что край света.

***

Мике не хотелось идти на эту вечеринку. Она просто устала с дороги. В конце концов, пошли уже третьи сутки, как ей не удавалось нормально выспаться. И сейчас желание было одно — залезть под одеяло и закрыть глаза.

Но ее отсутствие могли бы посчитать малодушием.

Алька быстро переоделась в брючный костюм и нарядные босоножки и стала похожа на фотомодель. Мике такое счастье не светило, поэтому она ограничилась подаренным мамой свитерком в индейском стиле, к которому полагались кожаные тесемки с костяными висюльками. Эту дребедень она на скорую руку вплела в волосы, и, глядя в зеркальце решила, что стала похожа на унылую бледнолицую скво, захваченную племенем апачей. Ну и черт с ним! Джинсы и кроссовки… Можно идти.

Обычная вечеринка, самая обычная. Ничего нового.

Но новое было. Оно сидело в углу и перебирало струны Русликовой обшарпанной гитары.

У него было усталое отрешенное лицо, чеканный профиль и волосы, слегка тронутые на висках сединой. Звали его Арсений Игоревич Кайсаров.

Почему-то Мика до последнего была уверена, его тут не будет. За время поездки руководитель группы обращал на подопечных внимания ровно столько, сколько требовалось для решения текущих проблем. Да и что какая-то заурядная попойка третьекурсников для успешного архитектора, который согласился поехать с ними только для того, чтобы сыночка контролировать?

Интересно, почему они в Чехию не отправились при таком раскладе?

А Ромка, вот он, сидит на деревянной скамейке, жует бутерброд. Под бдительным отеческим присмотром, так сказать.