Мика указала на яму, из которой ковш бульдозера, случайно или намеренно вывернул камень. Она была довольно большой, и казалось, что кто-то её углубил ещё больше.

— Ну, то, что за оградой, может означать, что под ним похоронили самоубийцу или какого-то отпетого грешника, — не согласилась Алька.

— Вряд ли кто-то теперь вспомнит, кто тут лежал, если вообще лежал.

С этими словами Мика вскинула на плечо этюдник и двинулась дальше. Оглянувшись, увидела, что Алька возится с ремнем-лямкой — та ослабла и нужно было немного её подтянуть.

Ничего, догонит. Мика дошла уже до конца кладбища и тут увидела человека. Он сидел прямо на траве около какой-то безымянной могилы, оплывшего и заросшего чабрецом земляного холмика, и… улыбался. В таком месте улыбка выглядела настолько неуместной, даже дикой, что девушка невольно остановилась.

На вид ему было лет двадцать пять или тридцать. С кудрявой темной бородкой, по пояс обнаженный, облаченный только в закатанные до колен светлые штаны. И босой. На волосатой груди — серебряный крестик на шнурке. Мика рассматривала его во все глаза — сидит себе, словно на пляже, шевелит в траве пальцами вытянутых ног и ухмыляется.

Возможно, это какой-то местный блаженный? Нет, не похоже — взгляд темных глаз был вполне осмысленным. Просто очень довольный чем-то мужик. Только не место такому проявлению счастья на погосте.

Тут ей в голову пришла мысль об эксгибиционистах и прочих маньяках, и она испуганно обернулась. Алька, к счастью, была уже рядом. Когда Мика опять взглянула на могилу, человека рядом с ней уже не было, и даже ветки росшей рядом сирени не шелохнулись. Куда же он пропал?

— Кто? — удивилась Алька.

— Тот тип, что сидел вот тут?

— Мика, ты не бредишь? Тут никого и не было. Я бы заметила.

— Как не было?! Сидел тут один полуголый тип, бородатый.

— Точно сидел?

Мика разозлилась, швырнула этюдник на землю и пролезла в одну из дырок в ограде. Вот могила, вот тут сидел мужик. Да, именно тут. Она с минуту постояла в задумчивости, а затем молча вылезла обратно. Потому что густая трава около могильного холмика была нисколько не примята и выглядела так, словно сюда много лет никто не забредал. Может быть, бородач сидел на чем-то вроде камня или бревнышка? Нет, она точно видела — в траве. Тогда почему на ней не осталось ничего?!

Обернувшись, она легко рассмотрела собственные следы — там, где она прошла и стояла, трава казалась темнее.

Отчего-то ей вдруг стало не по себе, появилось ощущение, что кто-то смотрит на неё. И взгляд этот был недобрым.

— Что с тобой, Мика? — встревоженно спросила подруга.

Не хватало ещё, чтобы Алька сочла её чокнутой…

— Ничего, — пробормотала Мика, подбирая этюдник. — Тогда, наверное, это было привидение.

— Привидения появляются на кладбище только по ночам, — последовал безапелляционный ответ.

— Смотри под ноги, — прикрикнула Мика, потому что сама едва не свалилась в глубокую канаву, наполненную стоячей водой. Наверное, когда-то её выкопали как дренаж и она так и продолжала жить своей жизнью, вбирая в себя дождевую воду.

За канавой девушки остановились, идти дальше не имело смысла — дурацкий особняк остался слева, а перед нами был отличный вид на монастырь.

Всё время, пока они рисовали, Мика размышляла о том, что же произошло и чего она внезапно испугалась. Даже достала лист бумаги и по памяти быстренько набросала портрет бородатого. Получилось похоже, но Альке она рисунок показывать не стала.

Темнеть начало поздно, к тому времени они успели сделать по паре этюдов и подвергнуться атаке назойливых комаров.