Мика достала мобильный телефон и принялась непослушными пальцами набирать телефон скорой помощи, и никак не могла дозвониться.

— Милицию вызывай! — крикнул ей Михаил, выныривая. Он тянул из глубины тело Ивана, но оно за что-то зацепилось и приходилось нырять снова и снова, хотя почти сразу же стало понятно — надеяться на чудо бессмысленно.

— Я сейчас помощь позову! — крикнула ему Алька и побежала к ближайшим домам.

До глубокой темноты им пришлось пробыть около проклятой канавы. Вначале прибежали из Георгиевки мужики во главе с толстяком в порванной на животе майке и помогли вытащить утопленника.

Мика отрешенно смотрела, как выволакивают на берег то, что ещё вчера было живым, симпатичным парнем, а сегодня лежало в траве мокрое и безжизненное. На лице цвета слоновой кости ярко выделялась темная бородка, серебряный крестик прилип к обнаженному плечу. Да, это был Иван, тот самый, который должен был вчера отправиться в Кутьевск, но почему-то оказался вначале на кладбище, а затем и в наполненном водой рву.

Растерянно оглянувшись, она не обнаружила рядом Альку, и Роман сказал, что она побежала на базу.

А потом почти одновременно приехала милицейская машина и примчались Кайсаров-старший и ребята из их группы. Почти все — кроме Дэна и Наташи. Взволнованно галдели, с испугом и любопытством поглядывая на мертвое тело, тормошили Мику, о чем-то расспрашивали. Но она отвечала редко и односложно. Арсений Игоревич отвел Ромку в сторону, мрачно выслушал его рассказ о происшедшем и закурил. Постепенно к ним прибивались остальные — словно цыплята к наседке.

Уже почти стемнело, так что милицейский уазик развернули на насыпи боком и включили дальний свет. Замелькали и огоньки фонариков.

Милиционеры осмотрели тело, потом принялись опрашивать присутствующих. Михаил на вопрос, были ли у Ивана враги или недоброжелатели, развел руками:

— Вроде бы нет, никаких конфликтов с мастными жителями не происходило. Да и смотрите — тут же кто угодно захлебнуться может. Канава глубокая, метра два с лишним, баграми еле до дна достали, да от поверхности воды до кромки берега сантиметров восемьдесят. Земля влажная, за траву, если и ухватишься, она тут же с корнем вырывается… Сколько тут даже отличный пловец продержится?

— Точно, тут Митька Жуков в прошлом годе тоже едва не утоп, — горячо поддержал его како-то местный мужик. — Еле выкарабкался. Хорошо тверёзый был, а выпивши бы точно захлебнулся. Сюда и скот не гоняют пастись, все про эту ямину в курсе.

— Ну, на голове у погибшего под волосами рана, а смертельная или нет, экспертиза покажет, — отер пот со лба грузный капитан в милицейской форме.

Все замолчали. Значит, Иван не сам в ров упал? Или сам, но при этом мог удариться головой обо что-то под водой.

— Мы тут рядом мертвую собаку нашли, — сообщил Михаил. — И у неё тоже была разбита голова.

— Где?

— Около камня зарыли, сейчас покажу, где. Пойдемте.

Собачий трупик откопали и упаковали в пленку, чтобы забрать с собой.

У Мики майор уточнил лишь время, когда она увидела в воде тело. Видно было, что к набежавшим студентам он относится, как к лишней помехе. Она поколебалась, решая, сказать или нет, что вчера видела Ивана, и промолчала. Потому что тогда пришлось бы рассказывать о траве, на которой после него не осталось никаких следов. А это уже попахивало психиатром.

Но если будут более дотошными, придется сказать. И о Дике тоже. Она с ужасом вспомнила Семена с кистенем в руках. Потом в памяти всплыла машина в гараже дома Стрельцовых. А ведь, похоже, что её могли изуродовать как раз такой штукой. Но неужели Семен сошел с ума? Потому что иначе логику его поступков объяснить нельзя.