- А я не спрашивал, - он громко засмеялся.

- Ты что, угонял машины? - я уставилась на парня.

- Неа, как ты могла такое подумать? - он сделал удивлённое лицо и посмотрел на меня, мы как раз остановились на светофоре. - Я арендовал. Брал только покататься, - и снова громко засмеялся, довольный произведенным эффектом от своих слов.

Светофор сменил сигнал на зеленый и он рванул вперед, легко лавируя между другими машинами. А я вцепилась в дверную ручку. Лихач довольно быстро доставил меня до салона.

- Во сколько забирать?

- Не нужно.

- Лимон сказал, нужно. Так что, во сколько?

- В начале девятого, - сказала я, подумав, что смогу уйти раньше, если у меня не будет клиента. А скорее всего, так и будет.

И конечно, мне до дрожи была приятна забота Лимона, поэтому я не могла сдержать улыбку каждый раз думая об этом.

21. 21 глава Лимон

21 глава

Лимон

Я заехал к Змею отчитаться. Когда обсуждение дел закончилось, он перешёл к личному.

- Как твоя девочка?

- Она не моя.

- Ну, извини, я не знаю, как ее по-другому назвать, - усмехнулся Гордеев.

- Нормально, работает. Жука попросил подвозить ее на работу. От меня добираться далековато, - проговорил это потому что знаю, что он об этом уже в курсе.

- Ты всегда был внимательным и заботливым с девушками.

- Был с девушкой...

- Да ладно, тебе нечего стыдиться. Это ведь нормально - относиться к женщине с заботой. Как к слабой, иначе ей придется стать сильной. А сильная женщина – это уже не женщина, - со вздохом говорит Змей.

- Это временно... Я уже говорил.

- Да, помню... Она мне снилась, - взгляд Гордеева устремился в пустоту, а голос стал мягче, зато я напрягся от его слов. - Она сказала только три слова: "Он не виноват".

Ноябрь – тяжёлый для Змея месяц. И чем ближе к декабрю, тем хуже. Она все чаще будет ему сниться, а он все больше будет пить.

- Ваня, ты не виноват, - повторил Змей с тоской в голосе. - Тебе пора начать жить своей жизнью.

Я встал и налил себе виски. Что бы он не говорил, я всё равно винил себя. И всю жизнь буду винить. Я ее подвёл. Не встретил, а должен был...

Вернувшись в кресло, я сделал несколько глотков, а потом закурил. Память услужливо меня вернула в прошлое.

В девятом классе, когда не стало моего физрука, и как следствие – тренировок, я стал забивать на школу. Прогуливал, а тренировался и оттачивал мастерство в уличных драках. Ден пытался воззвать к здравому смыслу, но где там, юношеский максимализм делал свое дело. Плюс гормоны, а там доступные девки... Какая, к черту, школа?!

Конец августа, мама сняла немного денег со счета, чтобы одеть меня в школу поприличней, как она выражалась. Так-то мы обычно на рынке или вообще в секонде шмотки покупали. Но в школу я должен был ходить хорошо одетым. Это у нее бзик был такой. Мне, если честно, было по барабану, не так часто я туда ходил. Мы поехали в ТЦ, купили брюки и две рубашки. Не помню, почему я был один. Я ждал маму и задержался у витрины. Там за стеклом стояли белые офигенные кроссовки. Там меня она и застала.

- Красивые, - сказала мама, когда увидела, куда я смотрю.

- Пофигу, - улыбнулся я. Ценник говорил, что мне такие не светят.

Тридцатого августа, в мой День Рождения, мама подарила мне те самые белые кроссовки. Мне было шестнадцать, для счастья мне нужны были крутые кроссовки. Даже смешно. Но я реально был счастлив, помню, как обнимал и говорил ей «спасибо». И мама была счастлива и много улыбалась в тот день. Она редко была такой после смерти папы. Наверное, поэтому мне так запомнился тот день.

Я перешёл в десятый класс. Вот тогда в сентябре я и познакомился с Адель. Помню, как с ужасом думал, что в тот день мог быть с ключами и не пошёл бы к Ирке, чтобы перекантоваться. Но, видимо, кто-то наверху планировал нашу с Адель встречу.