– Я нормальная!

– Мел-ка-я! Пойдём, малявка, домой отвезу. Ты, кстати, решила, что родственникам скажешь?

Вот ведь, гадёныш, даже повозмущаться мне не позволил, сменив тему!

– Да, довези меня до дома Оливии. Скажу, что у неё ночевала.

– Хорошо.

Я только дойдя до гаража поняла, что поедем мы на байке. И в этот раз у меня действительно была причина нервничать по этому поводу.

– А машины нет? – подняла я на Бёрта глаза, полные надежды.

– На ней мама уехала, ты же слышала. Что не так?

Ответить я не смогла. Отчаянно покраснев, опустила голову, жалея, что вообще завела этот разговор. Платье в принципе узкое, ветром не задерёт...

– Подожди! – осенило некоторых догадкой. – Ты что, без трусиков?

– Они же вчерашние! Я не смогла их надеть на чистое тело! – выкрикнула я в отчаянии.

– Заяц, ты меня с ума свести хочешь? Я так-то не знаю, как пережить полчаса ерзанья твоей груди по моей спине, а мысль, что на тебе ещё и белья нет, меня просто доконает! – простонал Макс обречённо.

– Не смешно! У той же Яры грудь в два раза больше и ничего, ты же нормально с ней ездишь, к чему эти издёвки?

Вот правда, так обидно было, даже слёзы к глазам подступили.

– А похоже, что я смеюсь? Плевать я хотел какая там у Яры грудь, мне вот эта нравится! – для наглядности он в меня даже пальцем ткнул. – Всё, садись на мотоцикл, обнимай меня так крепко, как только можешь, а я постараюсь нас не угробить и... думать о чём-нибудь крайне мерзком!

– О чём, например? – заинтересовало меня, что же он считает «крайне мерзким»

– О груди Яры! – рявкнул Макс психанув и, сунув мне в руки шлем, сел за руль.

Усердно кусая губы, сдерживая улыбку, застегнула шлем и пристроилась позади парня, как и заказывали, прижимаясь всем телом к его спине. Прошипев что-то невнятное и, мне кажется, нецензурное, он завёл байк и рванул с места.

О чём говорил Бёрт, я поняла довольно быстро. Сквозь тонкую ткань футболки ощущая жар сильного тела, чувствуя как напряжена каждая его мышца, я плыла. Возбуждение растекалось по каждой клеточке организма, стягивая низ живота сладкой судорогой, принося тягучее удовольствие, опаляющее местечко между ног огнём.

Впереди уже показались дома Атенса, как неожиданно взвизгнули тормоза и Макс свернул на едва заметную узкую тропинку, заезжая в лес. Остановившись, он положил скрещенные руки на руль и упёрся в них лбом.

– Ты чего? – спросила, сняв с себя шлем.

Резко обернувшись, парень обхватил меня за талию и быстрым движением пересадил на бак лицом к себе. Испуганно вскрикнув, я выронила защитный головной убор и вцепилась в Бёрта, обнимая его руками и ногами. Зарывшись носом в мои волосы, он с каким-то болезненным надрывом прошептал мне в висок:

– Я не могу тебя так отпустить. Послезавтра я вновь буду рычать на тебя и вести себя, как скотина, понимаешь? А сейчас просто минута слабости... Подари мне поцелуй, Нел. Всего один, ты ведь и сама этого хочешь, я знаю, всю дорогу меня своим возбуждением мучила!

– Ты перестал меня жалеть? – вспомнила я его слова.

– Если бы перестал, я бы уже целовал тебя, не спрашивая разрешения, и ты бы была не против, считая, что у нас есть будущее. Но я честно тебе говорю: послезавтра всё будет по-прежнему и то, что у меня от тебя кровь закипает, ничего не изменит.

Я хотела отказать, сказать, что это лишь минута и её просто надо пережить, но отстранившись и посмотрев в жёлтые глаза, пылающие огнем дикого желания, обхватила его лицо ладонями, робко приникая поцелуем к губам.

Макс, словно только этого и ждал, с силой притиснул меня к своей груди, сминая мои губы своими и со стоном проникая языком в рот, лаская нёбо и сплетаясь с моим языком. Пока его руки путешествовали по моей спине, я зарывалась пальцами в волосы, гладила широкие плечи и, всё больше утопая в наслаждении, потиралась промежностью о невероятно натянутую ширинку.