Мы подошли к нему, как только я надела все то, что пришлось снять. У меня мелкой дрожью тряслись руки и ноги, но Слава Всевышнему, что это никто не заметил.
— Я не видел раньше, чтобы так дрались. Против высокого и сильного противника никто бы один на один не вышел. Ты научишь меня?

Я вздохнула, посмотрела на него и похлопала по плечу:

— Конечно, ведь тебе нужно нас защищать.

— Может ты пойдешь со мной в войско при императоре. Ему нужны такие воины.

Я улыбнулась ему:

— Я подумаю.

Теперь передо мной встала еще одна проблема — это покупка верблюда. Не хотелось тратить деньги, но что делать? Не могу я теперь кого-то отправить пешком.

Погонщик посмотрел на мою “покупку”, хмыкнул и сказал:

— Я думал, что вы умнее. Зачем вам девушка в такой тяжелой дороге? В столице несколько невольничьих рынков, там и купите. Верните ее продавцу, скажите, что кусается.

Взглянув в мои глаза, он понял, что наговорил лишнего. Посмотрел на верблюдов, вздохнул:

— Ладно, я найду еще одного, но он будет стоить семь монет. Тут они дороже.

Я кивнула, отдала монеты и приказала Дархе с Оливией идти за мной. Мы купили штаны девушке, и еще одно одеяло, я не стала покупать дополнительный матрас, вместе поспят.

И так наши деньги быстро таяли и осталось очень мало монет, что меня расстраивало. Придется искать работу на месте быстрее, а то я сама рискую стать наложницей. Продам верблюдов, палатку, верну хоть какие-то деньги, а там поглядим.

Через пару часов все собрались. Дарха успела сварить за это время похлебку, которую мы быстро всю съели. Мы оказались в середине каравана, хотя погонщик хотел меня и Хашима поставить в конец, потому что у нас оружие, но из-за того, что некоторые опаздывали, а мы выдвинулись уже в путь, их привязали в конце.

Как и по дороге сюда, мы не останавливались на ночевку, а двигались вперед. Я держалась, не закрывала глаза и прислушивалась. Ведь кругом была удивительная тишина и слышно было далеко.

От свиста я вздрогнула, как от удара хлыстом. Никак не ожидала от себя, что я все-таки провалилась в сон. Мы стали осматриваться и озираться, кинжал и сабля были у меня на готове. Сумку я привязала к седлу. Мы ждали, но ничего не происходило. Солнце начало подниматься и небо окрасилось розовым цветом.

Я прислушивалась и осматривалась по сторонам, но никто не нападал. Через полчаса мы вывернули за бархан и моему взору пристала страшная картина. Еще один караван, который только что разорили. Некоторые мужчины были убиты. Вещи разбросаны, женщины сидели у нескольких оставшихся верблюдов. Я не знаю по какой причине их не забрали. Может потому, что караваны пустыни были старые, но здесь хоть что-то осталось.

Погонщик, моложе нашего, кинулся к нам. Он вылез откуда-то из песка, как будто он закопался и сидел там. Они о чем-то поговорили с нашим и тот побежал собирать женщин в дорогу.

Я крутила головой по сторонам, если кто-то напал на них, что им мешало сделать то же самое с нами.

Остатки каравана быстро присоединились к нам. Все выжившие пристроились рядом, и мы двинулись в путь, потому что задерживаться тут было смерти подобно.

К ночи мы так же не остановились на ночевку. Никто не возмущался, все молчали. Ближе к утру, разрешили несколько часов отдохнуть, пока было прохладно. Все улеглись прямо на песок. Хашим сел рядом нас сторожить. Я легла и тут же уснула. Дарха и Оливия лежали, обнявшись под верблюжьим одеялом.

Не сразу поняла, где я, когда меня начал трясти за плечо наш сторож. Через несколько минут мы двинулись в путь. Вечером этого же дня мы остановились на ночевку.