Качество цифрового изображения постоянно повышается. Еще недавно в профессиональной среде бытовало мнение, что «цифра» – дрянь, что лишь пленка дает настоящую пластичность, прозрачность, воздух, динамический диапазон и т. п. Сегодня цифра вплотную приблизилась по всем этим характеристикам к пленке, а по части чувствительности существенно обогнала.

Аппаратура становится все более доступной. Тот уровень, на котором могли работать только профессионалы, оказался в руках у любого, имеющего возможность и желание потратить две-три тысячи долларов. У вас есть мобильный телефон с функцией видео? В машине имеется видеорегистратор? Все! Вы можете снимать кино!

Порог между миром профессионалов, пользующихся безумно дорогой техникой, и любителей с копеечными камерами стерся. Вход в профессию стал доступен как никогда ранее. В неигровом кино появился новый психофизический тип режиссера и оператора. Если раньше это были крепкие мужчины, способные таскать тяжести, имеющие высшее образование и большой практический опыт работы в индустрии, то сегодня в качестве автора-документалиста может выступить вчерашний школьник, домохозяйка, обремененная детьми, – все, кто угодно. Исчез образовательный, возрастной, гендерный ценз, регулирующий вход в профессию.

Влияет ли это каким-то образом на содержание фильмов?

Безусловно. Расширилось тематическое поле неигрового кино. На экране стали появляться герои и истории прежде в документальном кино немыслимые. Одним из важнейших жанров современной документалистики стал «личный фильм» (personal documentary). Постоянно появляются картины, смонтированные из любительских съемок. В числе призеров главных мировых фестивалей масса дебютантов.

Модельный фильм в этом отношении – номинированная на Оскар палестино-израильская картина «Пять разбитых камер» (2011). Автор фильма – палестинский фермер Эмад Бернад – приобрел видеокамеру, чтобы запечатлеть первые шаги своего новорожденного сына. Удовлетворив отцовское честолюбие, он начал снимать своих друзей и односельчан, пребывающих в затяжном конфликте с израильскими поселенцами. Каждое столкновение двух общин заканчивалось большой «зачисткой», в ходе которой израильские солдаты разбивали камеру настырного кинолюбителя. Фильм делился на пять частей по числу разбитых камер Эмада.

Главный тренд современной документалистики – длительное «включенное» кинонаблюдение. Но кто может включиться в замкнутую социальную группу лучше, нежели человек, в ней изначально укорененный?

На наших глазах меняется стратегия профессионалов. Они все чаще используют любительские съемки для создания своих собственных фильмов. Вторым режиссером упомянутых выше «Пяти разбитых камер» стал профессиональный кинематографист – израильтянин Гай Давиди, который собственно и превратил в фильм материал палестинского кинолюбителя. Широко известны эксперименты П. Костомарова и А. Расторгуева, организовавших несколько проектов, участники которых выступали одновременно и как герои, и как операторы, фиксирующие свою собственную жизнь.

Можно вспомнить и картину Елены Друмовой «Валера – скальпель демократии» (2004), которая появилась за несколько лет до опытов Костомарова и Расторгуева. Герой фильма, врач-патологоанатом, участвовавший в предвыборной кампании за место в региональном заксобрании, постоянно снимал себя на любительскую видеокамеру. Эти предвыборные «селфи» Друмова очень умело использовала в своей картине.

Еще один, совсем свежий пример – фильм «Вместе» Дениса Шабаева, показанный недавно в программе Артдокфеста. Это рассказ о путешествии автора и его девятилетней дочери в Швецию, где девочка должна была встретиться со своим любимым литературным персонажем – Пеппи Длинный Чулок. Оба участника фильма были вооружены видеокамерами. Кадры, снятые папой, точны, профессионально выверены. То, что снимает дочь, трудно назвать кадрами. Поначалу кажется, что камера бессмысленно болтается из стороны в сторону в руках девочки, все мысли которой заняты разлукой с мамой, желанием увидеть Пеппи и страхом перед дальней поездкой. В какой-то момент понимаешь – трудно подобрать более точный изобразительный эквивалент тем противоречивым чувствам и эмоциям, которые переживает взрослеющая девочка. В фильме ведут диалог два дискурса: взрослый и детский, составляя сюжет классического романа воспитания чувств.