Денис Шабаев – выпускник школы документального кино Марины Разбежкиной и Михаила Угарова. Обучение в этой школе мало походит на традиционное кинообразование во ВГИКе. В ее программе нет основ операторского мастерства, работы с актером, изучения различных направлений и стилей кино. Студенту дают камеру в руки и отправляют снимать. Как получится. Упор делается не на ремесло, а на осмысление окружающей жизни, умение выявить в ней некий смысл и драматургию. С точки зрения профессионала старой выучки – это любительство. Однако сегодня такой способ вхождения в профессию оказывается вполне эффективным: ученики Разбежкиной – успешные участники всех сколько-нибудь значимых российских и международных фестивалей неигрового кино.

Надо иметь в виду социокультурный контекст, на фоне которого школа Разбежкиной стала флагманом фестивального кино. Сегодня во многом благодаря нашему телевидению происходит инфляция самого понятия «документальный фильм». На экране бесконечно тасуются одни и те же кадры хроники, которые переходят из картины в картину. В новостных и актуальных передачах используется огромное количество фальшивок, наскоро сфабрикованных в Останкино. Профессионализм ежедневно дискредитирует себя в отвратительных поделках НТВ и Первого канала. Безыскусность, непрофессиональность, неангажированность становятся сертификатом подлинности для документального кино эпохи цифровой революции.

Что же такое кинодокумент сегодня, в условиях «ползучей» депрофессионализации его производства и распространения?

В течение многих десятилетий вопрос о том, что является, а что не является документом, определялся государством. Отбор киноматериалов для архивного хранения осуществлялся на основе четко прописанной процедуры в соответствии с иерархией подчинения той или иной студии. Фильмы, созданные на ведомственных киностудиях (например, на студии Министерства обороны) отправлялись в ведомственные архивы. Региональные студии хранили свою продукцию в собственных архивах или передавали ее в архивы своих регионов. Студии республиканского подчинения – в республиканские. Фильмы и киножурналы, снятые на ЦНФ и ЦСДФ, хранились в двух главных государственных архивах – Госфильмофонде и Красногорском киноархиве (ныне РГАКФД). Фильмы, созданные вне системы государственных институтов (любительские ленты), документами не считались и в архивы за редким исключением не попадали.

Обрести статус документа любительский фильм мог, лишь будучи включенным в контекст профессионального. Вспомним хотя бы любительскую съемку Варшавского гетто в «Обыкновенном фашизме». Она вошла в «документооборот» неигрового кино благодаря М. Ромму, который вставил ее в свой фильм, как свидетельство «расчеловечивания» индивида в условиях тоталитарного режима.

С теоретической точки зрения любой кинокадр можно рассматривать как потенциальный документ, запечатлевший конкретный фрагмент предкамерной реальности в определенный момент ее существования. Даже в тех случаях, когда время и место создания кадра невозможно определить, или они не имеют принципиального значения (съемки природы), кадр остается, как минимум, документом эпохи, отражающим ее стиль, уровень развития кино(видео)техники, творческую активность его создателей. На практике для того, чтобы потенциал документального свидетельства, заложенный в кадре, реализовался, он должен быть включен в систему архивирования и распространения аудиовизуальной информации. Иными словами, кадр должен быть атрибутирован, доступен и воспроизводим.