Я развязала завязки фартука, сорвала с головы колпак. И как была, в поварском кителе, бодро дернула в сторону выхода, на ходу приглаживая вздыбившиеся волосенки. Воображение рисовало картины страшные.

- О, ты вовремя, — донесся из полумрака коридора Глашкин голос.- Как он вообще на свои лапы натянул эти баретки? Они ж ему размера на два малы. Эй, ну помоги мне. Господи, у него носки шерстяные. Боже. Из козлиной шерсти, сейчас сдохну от духа.

- Что ты сделала? – прохрипела я. Глаза привыкли к сумраку и я наконец – то смогла рассмотреть поверженного Самсона, тьфу, то есть Артуро, скромно отдыхающего возле грязного плинтуса. Под голову ему, правда, эта горгулья подложила грязный поднос.  И Глафиру, которая сейчас была похожа на Годзиллу, вцепившуюся в мужские ноги мертвой хваткой. Если бы я увиделав эту картинку на экранах хоррора, скорее всего орала бы от ужаса, повизгивая и скуля. Наяву сценка казалась еще более устрашающей. Глаза подельницы сверкали, как у оборотня в полнолуние. Господи, во что превратилась моя жизнь?

- То, что не сделала ты,- пробухтело существо, похожее на мою подругу. – Даже стараться не пришлось, кстати. Этот идиот сам подскользнулся, подметка у бареток парашливая. Тонкая, без протектора и скользкая. Этот горячий мачо просто хотел меня подкараулить в темноте, и ущипнуть за зад. Ничего нового, короче. Просчитался манех, болезный. Я тут, случайно,  соусник разбила. Слушай. Не стой столбом. Одна туфля твоя, меня мутит от запаха потного козла.

- А он живой? – вот реально, второй вырубленный нами мужик за два дня, это как – то некомильфо. Становится нехорошей традицией.

- Судя по запаху, даже очень. И уже начинает подавать признаки неуемной жизни. Так что не телься. Тельма, блин. «Мы живем не в том мире»

- Почему Тельма? – дернув на себя лофер, поинтересовалась я.

- Ты Тельма, я Луиза. Две подружки, выкашивающие всех на своем пути,- хрюкнула поганка. Тоже мне, ганстерша, блин.

- Я с тобой с обрыва сигать не стану, взявшись за руки,- туфля, наконец – то поддалась, соскочила с корявой ступни кавказского итальянца. Я не удержалась на ногах, и по инерции врезалась спиной в стену. Артуро замычал что-то, на своем языке.

- Валим,- заорала Глафира и схватив меня за руку потащила в кухню,- нас там не было, ясно? Туфли спрячь.

Дверь содрогнулась. Я заметалась глазами по пищеблоку, судорожно соображая, куда сунуть чертовы баретки.

- Эй. А ну пустите меня,- проревел за воротиной шеф – повар, судя по тембру, злой как недолюбивший самку бизон. – Вы, чертовы мартышки, я сломаю дверь.

Я метнулась к чану, воняющему укропом. Судя по плавающим в вареве ингредиентам, рукастый шеф забадяжил минестроне. Дорогущие туфли с хлюпаньем втянулись в адское варево, как утопленник в болото. Глашка показала большой палец и повернула ключ.

- Господи, Артурчик, что с тобой? – невинно хлопнула она ресничками.- А мы тут с Люсьен лифчики меряли. Кружевные такие, прозрачные. Оооо, дорогой, с тобой все в порядке?

- Лифчики,- прохрипел Артуро, зависнув, как старый пентиум.

- А ты чего босиком? – нагло поинтересовалась нахалка. А я постаралась не дышать. По кухне плыл запах вареной козлятины, Артур воздух тоже не озонировал.

- Этот рокфор страшно воняет. Люся, пожалуйста, позови меня, когда закончишь с гребаным деликатесным сыром. Лифчики, мда, —  пробурчал великий повар задумчиво, почесал голову прямо через смятый колпак и развернувшись, покинул помещение. Явно информация о бюстгальтерах заставила выветриться из головы все и без того не богатые мысли господина Феллини.