– Доброго вечера, Светлана, – Наум, словно что-то почувствовал и, нахмурившись, шагнул ко мне.

Ухоженный: пиджак, белая рубашка, джинсы, волосы, густой копной, лежавшие на голове. Бледное лицо, голубые глаза и тонкие губы.

– Неожиданно, – я делано улыбнулась, с трудом растягивая губы.

– Я все объясню, – он шагнул еще ближе, я же, не сдержавшись, ушла к креслам. Одно из них стояло в отдалении от всех, и я села, демонстративно посмотрев на всех с вызовом.

– Объясняй! – потребовала я.

– Зная твою категоричность, я решился не показывать себя истинного. Да и представлять себя в качестве жениха было бы тоже глупо. А так ты привыкла ко мне, мы подружились… – Наум не стал садиться, а встал напротив меня.

– Я доверяла тебе! – вздернула подбородок, с вызовом смотря на него.

– Я ничего не сделал, что ты перестала мне доверять. Только умолчал, кто ты для меня и все!

– Кто я для тебя? – внезапная догадка сжала сердце.

– Ты моя истинная, другой больше не будет, – он не отводил от меня взгляда.

– Для меня это пустой звук. Я ничего никому не обязана…

– Я предполагал такой ответ. Поэтому прошу разрешить мне остаться возле тебя в качестве друга. Я подожду столько, сколько ты посчитаешь нужным.

– С чего бы это вдруг? – возмутилась я.

– Для меня время ничто, я хочу, чтобы ты мне доверяла. И я буду ждать.

– Так, все, сегодня праздник, давайте-ка за стол, – хлопнула мама в ладоши, привлекая к себе внимание.

– Да, да, там домовой расстарался, нашел где-то рецепты праздничных, но низкокалорийных, блюд, – отец Добрыня подхватил меня под локоть, поднимая с кресла.

– Ого, наш домовой и что-то новое? – удивилась я и пошла с отцом к столу.

Домовой действительно расстарался, и я, получив тарелку с первым блюдом, не удержалась от похвалы.

– Василий, это очень вкусно! Дашь мне рецепт?

– Вот еще, – буркнул явно довольный домовой, – будет, чем тебя заманить к ужину!

– Ну, если только так, – не удержалась от смеха.

Это стало отправной точкой. Все сразу заговорили, напряжение спало, и я просто отстранилась от присутствия Наума за столом. Общалась с семьей так, словно его тут не было. На все попытки мамы и отцов во влечь его в разговор, он отмалчивался или отвечал односложно.

Пока мы ели и болтали о планах на будущий год, домовой разложил подарки под елкой, шепнув, что прихватил и мои свертки из шкафа, о которых я забыла совсем.

– Твой подарок остался дома, под елкой, – посмотрела я на Наума.

– Я знаю, переместил его сюда, – улыбнулся он мне, – а это мой, для тебя.

Он протягивал мне бархатную коробочку, открывая ее и показывая содержимое. Там было кольцо, не обручальное, нет… Я посмотрела на Наума.

– Это кольцо я прошу принять в качестве моей невесты, не более, – Наум шагнул ближе.

– Я могу подумать? – спрятала руки за спину.

– Конечно, я оставлю его на столике возле кровати, – внезапно согласился он, почему-то решив не настаивать.

 Так как все делали вид, что ничего особенного не происходит, то меня это не напрягало. А выпитая рюмка домашней настойки сделала свое дело. Я просто делала вид, что не вижу Наума.

Как только часы с кукушкой пробили полночь, я, обняв родителей, ушла к себе. Надо продумать план, сумка-невидимка уже пополнилась нужными вещами. Так как вещи у меня хранились в двух домах, то проблем припрятать что-то не было. Мне кажется, Наум все знал о моих вещах, размерах, так как периодически в гардеробе появлялись новые платья, костюмы и разная мелочёвка: то флакончик духов, то безделушки в виде статуэток, и мне это не нравилось. Мой дом обрастал вещами, которые мне не нравились и были выбраны не мной.