Она улыбнулась победной улыбкой.

Ауч, маленькая злобная сучка нанесла мне удар ниже пояса, когда я не ожидал этого. Да я вообще больше ничего не ждал от нее.

Неожиданно ее слова попадают в цель. И это неприятно. Знает меня какой-то час, а уже удалось нащупать мое слабое место.

Я, мать его, такой очевидный?

Стерва!

Довольная собой, отыгралась. Чуть не сияет от удовольствия.

Ладно, считай, что сделала меня, солнышко.

– Ты даже не представляешь, насколько.

Я выхожу из машины с поникшей головой, нацепив на рожу скорбное выражение, но успеваю заметить, как улыбка сползает с ее лица. О, кому-то стало стыдно? Недолго же она праздновала победу.

Входя в дом, я теперь даже радуюсь, что Арчи застрял в Атланте.

Оглядевшись, я убеждаюсь, что мой дом ничуть не изменился, ну, разве только стал чище. Уверен, Арчи вызывал уборщиков перед моим возвращением.

Завалившись на диван, я достал из кармана мобильный и набрал Калеба.

Я обещал, что позвоню ему сегодня.

– Привет, приятель! – своим самым бодрым тоном произнес я, вмиг позабыв о Лорен Рейнольдс, когда Калеб ответил на звонок.

Ну, я хотя бы запомнил ее имя.

– Я бы не выходил на твоем месте, иначе эти тёлочки разорвут тебя на сувениры, – посмеиваясь, посмотрел на меня Тег.

– Молча завидуй, Сото, – стирая грим перед зеркалом – никогда не любил эту срань, – бросил я. – Не моя вина, что девчонки хотят моего дружка, – ухватившись за свое хозяйство, усмехнулся я.

– Вы главное чику в джинсовых шортах и ковбойских сапожках не трогайте, я уже занял ее, – бросил на нас предупреждающий взгляд Скотт, открывая бутылку с минеральной водой.

Четыреста двадцать пять дней без капли спиртного – мы гордились выдержкой Скотти. Это особенно нелегко, при наших-то двинутых жизнях.

– Какого это? – возмутился Тег, закинув ноги на журнальный столик. – А если мы с ней понравимся друг другу? Что, если у нас любовь вспыхнет?

– Да пошел ты!

Скотт показал Тегу средний палец, на что тот заржал, запрокинув голову.

– Придурки! Там этих кисок – хоть хер сломай. Из-за чего спор?

– Я предупредил, – Скотт ткнул в Тега пальцем. – Я не забыл ту крошку в Нью-Мексико. Ты видел, что я настроился на нее, и все равно засунул свой стояк ей в задницу.

– Надо было присоединяться! – закатив глаза, развел руками Тег.

– Хренов извращенец, – Скотт изобразил рвотный рефлекс.

– Да ладно, забыл тех сестричек-мулаточек? Как мы их, а?

Тег поднялся, двигая бедрами вперед и совершая шлепки по невидимой заднице.

– Я тогда в говно бухой был. Тег, иди в жопу! – психанул Скотт, чем еще больше развеселил Тега.

– Ладно, давайте что ли дадим этим куколкам то, чего они желают, – с ухмылкой протянул Скотт.

Тег поднялся и лениво поплелся к двери, а я бросил на себя последний взгляд в зеркало, убеждаясь, что волосы в том положении, от которого женские трусики становятся мокрыми.

От визга фанаток хотелось заткнуть уши, но я улыбался каждой так, будто она была единственной. Мне не сложно, а они не скоро забудут этот вечер.

Нас обожали и боготворили. Фанатки готовы были целовать наши ноги… и не только. Проникновенный взгляд, обаятельная улыбка – и как по щелчку пальца, любая соглашалась на что угодно, в любой позе, любом месте.

– Милый лифчик, – Я улыбнулся блондинке, которая задрала футболку, выпятив не особо впечатляющие сиськи. Ее щеки залились румянцем. Довольно развратная, но хочет казаться скромницей.

Я должен на это купиться?

Приглядевшись к ней чуть внимательней, я прислушался к внутренним ощущениям. Точнее – шевелениям.

Не, не стоял и даже не собирался.