– Ты везунчик, – резюмировал Мейер. – Опиши этого Макса. Рост, лицо, уши, волосы.

– Мейер, в театре во время спектакля темно, и все сидят. Я узнал бы его, если бы встретил нос к носу. А так…

– Мне нужно допросить тебя.

– Опять за свое! Давай так: допрос утром. А сейчас – я же рассказал достаточно новостей. Подумай, что за парочка могла загнать меня в Плетельню. Девчонка, если она не слепая, безумно талантлива – я ни на секунду не усомнился, что это посланница Хильды. Может, среди мошенниц…

– Баклавский, оставь мне мою работу, ладно?

– Конечно, сыщик!

– Утром я тебя все равно допрошу, не бегай от меня.

Баклавский фыркнул:

– Куда я денусь?

– Верить газетам, так ты уже должен быть на полпути к джунглям.

– До завтра, сыщик. Найди этого морячка.

Мейер, не прощаясь, повесил трубку.

Баклавский выпил еще рома и кофе, мысленно выстраивая следующую беседу. Самую трудную и важную. Пролистал телефонную книгу.

– «Золотой плавник»!

– Добрый вечер! Любезный, среди ваших гостей находится Казимир Любек с друзьями. Не сочтите за труд пригласить его к телефону. Скажите, спрашивает граф Баклавский.

Казимир подошел через пару минут.

– Что это ты, Ежи, людей титулами пугаешь? – весело спросил он. – Ты приедешь? Здесь все только начинается!

– Знаешь, старик… – развязно протянул Баклавский. – «Плавник» – такая респектабельная дыра…

– У-y, Баклавский, да ты, похоже, нас здорово обогнал – мы только сели ужинать…

– Во-от, старик! Читаешь мысли, можно сказать! Скажи, у тебя «Манта» на ходу?

Любек хохотнул:

– Интересный вопрос!

– Кази, сделай другу приятное, а?

– Баклавский, да ты совсем пьян!

– Кази, не ерепенься! Век не забуду! А? Мне бы пару ящиков шампанского, хоть бы и нашего – все равно. И пяток девочек…

– Ежи, ты до сих пор бегаешь по девочкам? – уже в голос захохотал Любек. – Да ты один у нас не стареешь! Помню-помню, говорили, ты к какой-то сиамке повадился…

Пустой стакан в руке Баклавского со звоном разлетелся на куски. Секунду он держал зубы стиснутыми и старался не дышать.

– Ладно, не обижайся! Да шучу я, Ежи! Хочется жизни полной грудью? Будет сделано, господин Баклавский. Сто лет, как никому не делал подарков от души! Сейчас позвоню в порт, где наш причал – знаешь? А мамзелек и выпивку туда же подвезут, не беспокойся. Через час все будет! Только потом, будь любезен – в гости, и чтоб живописал в красках!

– Кази, ты настоящий «штифт»! – заставил себя улыбнуться Баклавский. – Праздник устрою – погуще сиамского маскарада!

– А что празднуешь-то, выдумщик? – веселился Казимир.

– Да повод всегда найдется! Прощаюсь с иллюзиями молодости.

– Слушай, Баклавский… – Любек вдруг отчего-то напрягся.

– Да?

– Ежи, – замялся Казимир, – ты действительно хочешь просто развлечься на «Манте» со шлюхами? Это никак не связано с делами отца?

И оставалось-то – спокойно ответить: «Нет, конечно». И добавить пьяно-обиженное «как ты мог подумать» или что-то наподобие того.

– Прости, Кази, – сказал Баклавский серьезным трезвым голосом. – Пользуясь своим статусом, я могу конфисковать на время любую посудину в гавани. Без объяснения причин. Но мне нужна именно «Манта» с экипажем, два ящика шампанского и пять отборных девиц.

Казимир ошарашенно выругался.

– Что ты замыслил, Ежи?

– Я рад, что тебе ничего не приходит в голову, Кази. Честное слово, рад.

– Да что ж ты делаешь-то! – Любек тяжело задышал в трубку. – Мне придется предупредить отца…

– Расскажи ему все, что считаешь нужным, – посоветовал Баклавский. – Так ты выполнишь мою просьбу?

Нет городов красивее ночного Кетополиса! По крайней мере, вахтенный «Леди Герды» таких не видел. Сторожевой корабль медленно курсировал в километре от берега, охраняя канал, ведущий в гавань, и приглядывая за старой бухтой.