Отец только махнул рукой, сдаваясь, а мама улыбнулась.

- Каждый человек имеет право на ошибку, - сказала она. - На свою личную ошибку. Даже если ты не добьешься успеха, то все-таки попробуешь осуществить свою мечту.

- Я вас обожаю!

Лисси сорвалась с места и зажала родителей в нежных удушающих объятьях.

- Имей в виду, Лисси, - строго произнес отец, пытаясь вырваться из смертельного захвата, - денег едва хватит на первый месяц аренды и на скромный ремонт. А дальше все в твоих руках.

- Булочки с корицей и марципаном к чаю, - объявила Милли, внося блюдо с булочками. - Нисса Фелиция вчера вечером сама испекла.

Отец взял булочку и откусил.

- Хм, может, у тебя что-нибудь и получится, - задумчиво пережевывая, сказал он. - Я, по крайней мере, готов был бы пройти полгорода и отстоять в часовой очереди, чтобы купить такой деликатес.

Роззи улыбнулась сестре, а Рой показал большой палец. Лисси закружилась на месте, не зная, как выразить переполняющее ее счастье.

- Пойте! – великодушно разрешила она молчащим в испуге птицам, и те снова завели оглушающий летний концерт.

4. ГЛАВА 3, в которой напоминается о том, что не всем удается балансировать на тонкой грани между оскорблением и комплиментом

Сай поерзал на подоконнике, стараясь умоститься поудобнее и при этом не уронить лежащий на коленях талмуд. За прошедшие десять лет что-то явно изменилось. То ли усох подоконник, то ли разрослось седалище, пытающееся на нем устроиться. Следовало признать, что детство закончилось, пора искать приют посолиднее и покомфортнее. Сай вздохнул и обвел взглядом комнату. Куда здесь еще можно приткнуться?

Диван? Абсолютно непригодная для чтения вещь! Развалиться на нем, наслаждаясь упругой мягкостью и гладкостью обивки, - запросто. Но вот читать! Читать, вдумчиво вглядываясь в стройные ряды букв, изучая лабиринт схем, делая на полях пометки острозаточенным карандашом, - читать на диване было категорически невозможно. Этот предмет мебели попросту несовместим с таким интеллектуально затратным действием, как чтение. Он вообще ни с единым интеллектуальным порывом несовместим. Только роскошь, покой и наслаждение… Кто додумался установить этого монстра в библиотеке?

Письменный стол? В принципе, неплохая альтернатива любимому подоконнику. Была бы. Будь этот дубовый гигант лет на пятьдесят помоложе. Сай оценил вес зажатого в руке тома и с сожалением подумал, что не рискнет взвалить столь непосильную ношу на старичка.

В целом обстановка особняка поражала своей эклектичностью, а проще говоря - разнородностью. В далеком детстве это не так бросалось в глаза. Когда тебе десять - одиннадцать лет, ты принимаешь как данность соседство роскошного дивана и обшарпанного стола. Тебе плевать, что амурчики на бумажных обоях, укрывающих одну стену в библиотеке, с испугом косятся на драконов, вырезанных на лакированных панелях, украшающих стену напротив. Про разнообразие на книжных полках упоминать даже не стоило. Рябило в глазах.

За такое смешение стилей и видов следовало благодарить дядюшку. Сай хорошо помнил этого жизнерадостного чудака. Гораздо лучше, чем собственных родителей, усмехнулся молодой человек. Хотя дядюшку он в последний раз видел десять лет назад, с момента последней встречи с отцом прошло лет пять, а драгоценную матушку имел честь лицезреть в году текущем. Интересно, отец вообще смог бы его, Сая, узнать, столкнись они внезапно в людном месте? Матушка бы непременно узнала. Если бы потрудилась заметить, конечно. А отец? Вряд ли. Сай был в принципе честным малым, а уж врать себе считал распоследним делом. Он вовсе не думал, что Уильям Кернс сына не любил. Любил, но по-своему. Это доказывали редкие, но очень душевные письма и посвящения на форзацах книг.