Я должна сделать хоть что-то, чтобы они нас запомнили.

Выступаю вперед Вителлусу и быстро прохожусь взглядом по переполненному залу. Страшно. Никогда не думала, что на меня может смотреть столько людей одновременно.

– Я знаю, вы не доверяете мне. Я знаю, что вы не доверяете Вителлусу. Знаю, что мы для вас чужие, что мы разрушители вашего смиренного покоя. Но я тоже родилась и выросла в Оваземелье. Это мой дом, и я никогда не подвела бы людей своей Империи, сорвав свадьбу. Мы переносим ее только с той целью, чтобы дать вам время подумать. Дам нам шанс доказать вам свою преданность и силу. Мы здесь не для того, чтобы вы выбрали нас, мы здесь, чтобы вы сами захотели остаться с нами…

Снова молчание…На первый взгляд кажется невыносимо долгое, оценивающее и гнетущее.

И вдруг. Первые несмелые хлопки слышаться с дальних рядом. К ним смело подключаются и все остальные.

На лице тотчас зажигается улыбка. Мы смогли убедить их. Хотя бы сейчас…А дальше… Дальше будем думать.

Вителлус аккуратно берет меня за руку, и мы медленно начинаем следовать к выходу. Под бурные овации толпы, нам остается только кланяться и улыбаться в ответ. Надеясь, что нам и правда удастся все исправить.

***

Мы возвращаемся во дворец сразу после церемонии. Удивительно, что Вителлусу позволили так легко остаться. Возможно, Хранитель как-то повлиял на решение Эйвальда, в любом случае, отдельную комнату ему выделили быстро.

Поднявшись в спальный коридор, мы оказываемся в новых покоя дракона. Здесь сыро и темно. Совсем не так, как в обычных дворцовых комнатах. Холодные каменные стены до потолка возвышаются над нами словно угрюмые стражи темницы, а одинокая кровать тоскливо ждет в углу своего хозяина. Удручающее зрелище.

Едва мы переступаем порог комнаты, мигом разворачиваюсь к своему мужчине и выжидающе смотрю ему в глаза.

–Что с тобой было? Там. В тюрьме? – спрашиваю, но боюсь услышать ответ.

–Ничего такого, что могло бы изменить мое желание быть с тобой.

–Но они пытались? Пытались убедить тебя меня оставить?

Чувствую, как мой голос начитает дрожать.

–Конечно пытались. Зачем им два Истинных для одной девушки?

Пытаюсь не терять зрительного контакта с моим драконом, как вдруг замечаю тонкую красную полосу, торчащую из-под рубашки Вителлуса.

– Это что? – пытаюсь ухватить его за руку, но дракон ловко вырывается.

–Тебе не стоит на это смотреть.

Слова дракона действуют на меня в точности да наоборот. Дергая его за рукав рубашки, посеревшей от пыли после битвы и, быстро закатав края наверх, вижу перед собой страшную картину: исполосованные руки после ударов плетью и кровавые потеки из-за кандалов.

–Это все Эйвальд сделал?

– Нет, он был занят подготовкой к свадьбе, я думаю.

–Его приспешники?

– Нарвия, давай не будем об этом. Какая теперь разница?

Из глаз медленно капает слеза, когда я смотрю на кровавые потеки на руках дракона. Только бы не представлять все то, что ему пришлось пережить.

Несмело присаживаюсь на колени Вителлуса, позволяя ему меня обнять.

–Витуллус, – шепчу на ухо, – можно посмотреть на твою спину?

Он виновато отводит взгляд.

–Прошу, не надо.

Но я сама уже тянусь к пуговицам, стремительно расстегивая их одну за другой.

–Я должна увидеть это.

Случайное прикосновение к спине Вителлуса вызывает у него отчетливую гримасу боли.

Я добираюсь до последней пуговицы и быстро стягиваю с дракона помятую ткань.

Сердце пронизывает щемящей болью, доставляющей мне не меньшее страдания, чем собственное заключение под стражу.

Вся спина дракона покрыта кровавыми струпами, а любое прикосновение моих холодных пальцев, заставляет дракона корчится от нестерпимой боли.