– Спасибо, Виталий Евгеньевич, – главбух казино, получив подтверждение, тут же отключилась и начала звонить начальнику охраны и в кассу: предупредить их и попросить поторопиться. Воистину банкир прав, сегодня ужасный день, да еще похороны сразу двух людей, которые были тесно связаны с казино…

Алексей Петрович Молибога – низкорослый, плотный, с кустистыми густыми бровями на широком улыбчивом лице – положил трубку телефона, и красным фломастером поставил еще одну жирную птичку в лежавшем перед ним на столе листочке с перечнем мероприятий. Если бы непосвященный человек сумел заглянуть в этот список, он вряд ли хоть что-нибудь понял в закодированных записях Молибоги, но тому все было ясно, а то, как шли дела и выполнялись намеченные пункты, вселяло в Алексея Петровича оптимизм.

Весело напевая, он натянул пиджак, сложил листочек, спрятал его в карман, вышел из своего кабинета в офисе фирмы «Альтаир», миновал приемную с бдительной секретаршей и дежурным охранником, прошел по коридору и своим ключом открыл дверь запасного выхода из комнаты отдыха главы фирмы Вячеслава Михайловича Чумакова.

Очутившись в ней, Алексей Петрович по-хозяйски достал из холодильника бутылочку минеральной – шеф не признавал никаких импортных напитков, в том числе и спиртных, – открыл ее и залпом осушил стакан. За стенкой, в кабинете хозяина, стихло тихое жужжание голосов, и через несколько минут в комнату отдыха вошел сам Вячеслав Михайлович – высокий, поджарый, лет пятидесяти, с длинным костистым лицом. Он всегда носил дорогие темно-синие костюмы-тройки, даже когда они были не в моде, и итальянские шелковые галстуки в косую полоску, считая, что здоровый консерватизм только укрепляет доверие к деловому человеку.

– Малахова уже привезли, все там, – опережая его вопрос, сообщил Молибога. – И погодка, как на заказ: мерзкая, словно специально для похорон.

– Генкин? – шеф сел в кресло и закурил сигарету, вставив ее в длинный янтарный мундштук.

– Его еще нет, – немедленно отреагировал советник. – Видно, старая крыса поедет с телом Юри. Упокой, Господи, их души с миром.

Молибога перекрестился, и сухое лицо Вячеслава Михайловича расплылось в ехидной улыбке:

– У них должны состояться веселые поминки, – он потер большие ладони и скрипуче рассмеялся. – Вот тогда пусть Господь и спасет их души! Когда ты будешь полностью готов?

– Сейчас самое время, – Чума бросил взгляд на наручные часы. – Выручку уже собрали. Как банк? Ты держишь его под контролем?

– О’кей! – Алексей Петрович, подражая иностранцам, сложил кольцом большой и указательный пальцы правой руки.

– Тогда пусть отправляются, – решил шеф. И, помолчав, добавил: – Но если эта сука Жамин!..

– Я понял, – Молибога склонил голову набок. – Тогда он станет очень одинок и, боюсь, не переживет этого.

– Вот-вот, – кивнул Вячеслав Михайлович. – Одиночество – страшная вещь. А в казино, в случае чего, пусть не церемонятся. Так и передай…

Жамин не находил себе места. Он то вскакивал и, словно затравленный зверь в клетке, метался по кабинету, не отвечая на телефонные звонки и не обращая внимания на урчание факса, а то, будто совершенно обессилев, падал в кресло, вытирая потный лоб платком и отдуваясь.

Мерно мигали электронные часы, установленные рядом с роскошным письменным прибором, но Виталию Евгеньевичу казалось, что они отсчитывают последние мгновения его бытия. Боже, какой же он идиот! Оказаться между молотом и наковальней! Вернее, между контролировавшей банк группировкой покойного Малахова, вместо которого теперь всем заправляет безжалостный Пак, и враждующими с ними людьми Молотова из пресловутой фирмы «Альтаир»: ведь это именно они подослали мрачного незнакомца с пистолетом в кармане! Но, с другой стороны, что он мог или может сделать? Выбор не велик! Получить пулю рано утром, выведя собачку на прогулку, или получить несколько позже? И не все ли равно от кого – от тех или этих? Конец один. Сунули в дерьмо по самые ноздри, а вздохнуть не дадут: так и будешь захлебываться зловонной жижей! Что делать? Извечный, всегда стоявший перед русской интеллигенцией и мучивший ее вопрос приобрел сейчас для исполняющего обязанности председателя совета директоров совершенно иное, крайне актуальное значение.