– Понимаешь, тут такое дело, – начал немного путано объяснять Меркулов. – Приятель ко мне приехал из Риги, а у него случился инфаркт. Машина его осталась, я его в больницу отправил, а когда возвращаюсь, тут эти двое копошатся.

– Понятно, – длинно сплюнул один из дружков оптовика. – Постоит еще, точно разденут или угонят.

– Теперь не знаю, чего с ней делать, – беспомощно разведя руками, признался Петр. – Брезентом, что ли, накрыть?

– Ерунда, – отрезал Витек. – Слышь, Сань, вроде, у Митьки «ракушка» пустая? Может, сдаст пока? Пару сотен баксов дашь?

Он вопросительно поглядел на Меркулова. Тот утвердительно кивнул: пристроить машину Юри в жестяной гараж-«ракушку» – хоть какой-то выход на время, а там, может быть, еще чего получше подвернется, или сам Ояр скажет, куда девать его, как он любил выражаться – «лайбу».

– Звякни ему, – велел Витек, обернувшись к приятелю.

– Не рановато ли? – нерешительно запротестовал Петр, хотя возможность побыстрее избавиться от машины Юри и убрать ее из двора с глаз долой его только радовала. Но должны же существовать еще какие-то правила приличия?

– Нормально, – отмахнулся Витек, а его приятель уже тыкал пальцем в кнопочки радиотелефона.

Переговоры закончились быстро: обе стороны выражались исключительно на московском диалекте общероссийского мата и очень быстро пришли к соглашению.

– Триста за две недели, – убирая телефон за пазуху, объявил результат приятель Витька. – Сейчас можем и отогнать. Это рядом, у Солянки.

– Ключи есть? – поинтересовался обстоятельный сосед, несмотря на явный хмельной гул в голове не утративший способности трезво мыслить. – Тогда заводи и поехали. Чего зря время терять?

С неба вдруг посыпало частой, колкой белой крупой, уже не таявшей при падении на землю. Меркулов сел за руль машины Юри, а приятели Витька набились в джип. Лавируя по старым московским переулкам – кривым и горбатым, изобилующим неожиданными поворотами и тупиками, Петр в зеркальце заднего вида заметил, что за ними тянется еще одна машина – темная, неприметная, с погашенными огнями. Неужели в ней «битый» и «небитый», пытавшиеся вскрыть «лайбу» Ояра? Да нет, чушь собачья, станут они выслеживать старенькие «жигули», тем более после стычки, да еще в такую погоду. Зачем, когда кругом полно новых машин, многие из которых тоже не имеют сигнализации и ночуют на улицах без присмотра – гараж в столице превеликая проблема, и сейчас, в данной ситуации «ракушка» за триста баксов на две недели – просто подарок судьбы. Еще мало попросили, наверное, из-за уважения к Витьку…

Хозяин гаража ждал их во дворе, уже широко открыв зев жестяного гофрированного автомобильного приюта.

– Дмитрий, – сунув Меркулову холодную руку, представился он и шмыгнул носом. – Бабки когда?

– Сейчас, – Петр отсчитал ему три зелененьких бумажки и дал номер своего телефона.

– Вгоняйте, – разрешил хозяин гаража, убирая деньги и записку.

Он отошел поболтать с Витьком и его приятелями, а Меркулов задним ходом загнал жигуленок Ояра в «ракушку». Прежде чем вылезти, он открыл перчаточное отделение и запустил туда руку, но, кроме справочника и карты города, там ничего не оказалось. Он проверил пространство под «Торпедо», слазил под сиденья, колупнул ногтем обшивку – вдруг где окажется тайничок. После осмотра содержимого сумок Юри и в машине можно обнаружить все, что угодно: хоть героин, хоть бриллианты!

Но пусто, пусто! Заглянул, на всякий случай, в багажник и под капот. Сзади нашлись запаска с уже лысоватой резиной и аккуратно завернутые в брезент инструменты, а под капотом, как и следовало ожидать, рокотал еще не выключенный мотор. Петр выключил его, отсоединил клеммы аккумулятора и захлопнул крышку капота, поглядывая на посасывающих сигареты Витька и его приятелей – им явно не терпелось поскорее попасть в домашнее тепло и допить то, что еще оставалось. Под их любопытными взглядами тщательно машину не осмотреть. А ведь Юри все время что-то пытался сказать о ней! Что, почему он так беспокоился о своей «лайбе»?