– Это наши внутренние дела, – отрезала девушка. – Тебя не касаются.

Трое белобородых продолжали безмолвными истуканами стоять вокруг и следить за каждым моим движением. Такое себе сопровождение.

– Они сердятся? – Мокрую рубаху надеть оказалось еще сложнее. – А почему? Тебе нельзя было тут со мной уединяться?

– Ты нарушил Договор! – торжественно провозгласил один. – И будешь изгнан, без права возвращаться в Грустину.

– Да что вы говорите, – я хмыкнул. – Не припомню, чтобы мы с вами заключали какой-то договор, так что я ничего не нарушал.

– Нарушение договора уже должно было пустить свои корни в тебе, – сказал второй белобородый. – Но этого почему-то не произошло.

– Ну может в договоре вашем какая-нибудь лазейка есть, – я пожал плечами.

– Никаких лазеек! – заявил первый белобородый. Или нет, если честно, я их не очень друг от друга отличал. – Любой человек, рожденный под этим небом и осквернивший жену нашу, будет проклят черным ликом, и останется влачить жалкое существование, не видя солнечного света, потому что с этого момента лучи светила нашего будут нести ему боль и страдания.

– Ну может я не осквернил, а облагодетельствовал, например, – я снова пожал плечами. Надел пиджак, проверил содержимое карманов. – Кстати, а если в пещере рожден, то это считается, что под небом? Так-то получается, что над головой в момент рождения – земля. А если в доме? Насколько я знаю, моя мать меня в роддоме рожала, а не в чистом поле. Может, поэтому…

– Замолчи, – холодно сказал какой-то из белобородых. Голос его звучал так, будто он уже готов прописать мне с ноги. Ну, во всяком случае, если бы я говорил подобным тоном, то именно это желание я бы испытывал в глубине души.

Вообще-то, может мне и стоило испугаться. Я находился на чужой территории, меня застукали с голой барышней, отчего я, по идее, должен был испортиться, но почему-то этого не сделал. И еще несу тут всякую чушь. Разумеется, хозяева нервничают и недоумевают. А еще я помнил вереницу людей с пустыми глазами и здоровенное вращающееся колесо.

Но почему-то мне было сейчас пофиг на это. Может быть, это меня сеанс скучного секса привел в такое благодушное настроение. А может, я просто понимал, почему этот самый договор не сработал. И почему отец моей партнерши педалировал тему, что я чужак. Технически-то я родился не под этим небом.

– В общем-то, ребят, я не настаиваю на обязательных походах в гости в эту вашу Грустину, – сказал я. – Я и в этот раз тут случайно оказался, хотите верьте, хотите нет. Так что можете проводить меня наверх и триумфально вышвырнуть. Ну, чувство собственной важности, там, почесать. Или…

Я почувствовал, как ладонь девушки сжала мою. Сильно, так, что кости хрустнули.

«Сейчас тебя поднимут на поверхность и закроют за тобой дверь, – услышал я ее голос. Сначала не понял, как именно, ведь рта она не открывала. А потом понял, что голос ее звучит в моей голове. – А меня закроют в Залах Очищения».

Я тоже попытался мысленно что-то сказать, но, кажется, я был только принимающей антенной в этой связке. Впрочем, она, кажется, понимала, о чем именно я хотел спросить.

«Ты выполнил свою часть сделки, – прошелестели в моей голове ее мысли. – А мы с отцом выполним свою. Иди наверх и ни о чем не беспокойся. Я найду тебя сама».

Она выпустила мою руку и шагнула в сторону. В отличие от меня, она до сих пор не оделась. Впрочем, ей, похоже, не полагалось после совершенного ужасного преступления носить белое. Один из белобородых поднял ее платье с каменного пола и аккуратно повесил на руку. С тем же пафосом и достоинством, с которым официант очень дорогого ресторана носит на руке полотенце.