Наши традиции договорных браков драконам так понравились, что Алатерин предложил сделку: дочь любого главы клана (подозреваю, что они нас вообще не различали) выйдет замуж за одного из его сыновей. Таким образом в горы вернуться источники воды, а они, так и быть, не станут выжигать наши деревья дотла. Светлейший понимал, что ситуация патовая - драконам терять нечего, и согласился...
Правитель и должен выбирать из двух зол меньшее для своего народа, да и любой взрослый эльф понимал, что еще одна битва - и конец всему живому в Долине. Драконам-то что? Они прекрасно адаптируются к любым условиям!
Конечно, Ледяные Драконы дураками не были, поэтому глава клана просто выбрал самое строптивое свое дитя, обязав магией крови жениться на той, что предложат эльфы. А Светлейший, обладатель наследника мужского пола, облегченно выдохнул и повелел главам семей с наследницами бросить жребий.
Каков был мой шанс стать драконьей невестой? Один к тремстам восьмидесяти девяти! Я была не самой подходящей по возрасту (двадцать лет, совсем ребенок!), не самой подходящей по положению (моя семья едва проходила планку по численности для места в совете) и даже не самой подходящей по красоте (тут я никогда себе не льстила)! Но случай был неумолим...
- ...Сегодня вечером ты предстанешь перед Светлейшим, - продолжал говорить отец, не обращая внимания на мое замешательство. - Он поставит тебе метку, по которой тебя найдет твой избранник...
Хах! Мой! Избранник! Разбежались!.. Я откинула с лица темную челку, сверкнув изумрудными глазами на отца своего и властелина - решение пришло мгновенно. Единственное, в чем я действительно была хороша, так это в магии (хоть тут Природа меня не обидела), и не собиралась хоронить свой ум и способности в горах! А свободны от традиций были только жрицы.
Пробормотав скороговоркой давно вызубренное заклинание, я с восхищением увидела, как повинуясь движению моих рук открылось пространство, и бесстрашно сделала шаг вперед...
Великое Древо, мать и отец всех деревьев в Долине, оказалось в каком-то шаге от меня. Не медля ни мгновения, я рванула зубами нежную кожу на запястье, выплескивая вместе с кровью магическую силу.
Когда меня, едва живую, притащили к старой-престарой целительнице, она только вздохнула:
- На дуб, смотрю, никто не лезет, а вот рухнувших оттуда - полно!
***
- Значит так, Ирина, забыл, как ваше отчество, - хорошо поставленный лекторский голос выдернул меня из воспоминаний. - Если у вас есть личная жизнь, или планы на нее... да даже надежда на то, что у вас теоретически может быть личная жизнь, забудьте. Здесь вас ждет только неопределенность, увядание и неизбежное стремление к смерти.
- Звучит, как описание обычной среднестатистической жизни, - не успев прикусить язык, пожала плечами я.
- Именно, - серьезно кивнул профессор Рейгаль. - Именно она вас и ждет. Постарайтесь смириться с этим самостоятельно за то время, пока меня не будет.
- Я так полагаю, что если решу вытирать слезы о своей загубленной жизни фрагментами работ ваших студентов, этого никто не заметит?
- Откровенно говоря, даже ваш хладный труп, если таковой здесь образуется в процессе работы, я замечу не сразу, - признался Аберфорт Генрихович, поджимая тонкие губы. - Я же не обозначил, сколько буду отсутствовать.
- Действительно, - пробормотала я, впадая в тихую панику от объема работы и, не иначе как в состоянии аффекта выпалила: - стесняюсь спросить, как вы решали вопрос проверки курсовых в отсутствии ассистента!
- Никак, - неожиданно ухмыльнулся он, вставая из-за стола и бодро шагая на выход. - Просто ставил половине "неуд", остальные оценки раскидывал в пределах статистических показателей группы.