Так себе и жил.

Нынешний день тянулся спокойно и лениво. Даже на основном КПП в паре километров, и то не было движения – каратели утром всех распугали, народ если и начнет подтягиваться, так только к вечеру. Ну, а на КПП Бэнсона без предупреждения давно никто не совался. Корпоратские в таких случаях бездарно теряли время, ну а те, кто с Той стороны, еще и здоровье. Хочешь вести дела – сообщай заранее. Это правило лейтенант установил с самого начала.

– Командир, две машины идут по третьему маршруту, – раздался в наушнике голос теха. – В остальном – чисто. На контрольных точках – чисто.

– Дай картинку мне и… – Бэнсон не успел договорить.

– Я уже в деле! – известил подключившийся контрразведчик. – По моей линии предупреждений не было.

– По моей тоже, – лейтенант вызвал на очках меню и отправил кодовый сигнал своим контактам по Ту сторону. Контрразведчик наверняка сделал то же самое. Тем временем на визор пришла картинка от техов: два запыленных пулеметных пикапа.

Следом перед глазами развернулись сообщения от трех личных контактов Бэнсона в Зоне отчуждения. Если вкратце: «Никакой необычной активности».

– Мои ничего не говорят, – отозвался после короткой паузы контрразведчик.

– Тревога, – лейтенант вжал кнопку на дужке очков.

Досмотровая группа немедленно подхватила оружие и собралась за углом. Холодильная установка гудела впустую. В капонире экипаж БТР захлопнул люки. Сразу же застучал стартер и схватился двигатель. Башня чуть повернулась, качнулся ствол пулемета – стрелок проверял механику. Шевельнулись и два дистанционно управляемых пулемета на крыше укрепления. А снизу уже лезли бойцы резерва на случай, если неизвестный противник вдруг вышибет электронику или нарушит ее работу. Один из подчиненных бросил старшему автомат и подсумки с магазинами.

Бэнсон пробежался глазами по видео с внутренних камер. Бойцы уже разобрали оружие. Все шло, как отрабатывали, даже с опережением норматива. Отдыхающая смена подтянулась к жилому домику и разбирала оружие.

А тем временем метрах в ста от КПП с боковой улицы выехали два пикапа и плавно остановились, не доезжая до змейки из бетонных блоков. Пулеметчик одного из них, увидев готовый к бою КПП, покрутил пальцем у виска, а у второй машины распахнулась задняя дверца. Из салона вышвырнули на пыльную дорогу тело в серой форме и с черным мешком на голове. Бэнсон перефокусировал камеры и разглядел на визоре, как выброшенный дернулся от боли. Пикапы же развернулись и уехали.

– Не расслабляемся, – ушел в общую сеть приказ. – Сапера – к досмотровой группе. Проверяем подарок.

Затем лейтенант подключился к системе голосового оповещения.

– Мужик, лежи тихо, – разнесся за стеной Периметра голос из громкоговорителей. – Не дергайся. Сейчас тебя заберем.

– Не нравится мне это все, – возникло в поле зрения сообщение от контрразведчика. – Форма-то карательская. С чего б нам карателя вернули?

– Слежение сотрешь – грохнем, – набрал ответ лейтенант. – Нет, придется принять.

Перед глазами развернулось сообщение с рыдающим смайлом.

Конечно, контрразведчик мог стереть слежение, но палить такую возможность из-за ерунды… кураторы этого точно не поймут.

Оставалось только забрать урода и получить все прилагающиеся к нему проблемы.

* * *

– …Если б не пуля прямо в каску, меня б здесь не было, – каратель сидел в тенечке и рассказывал трем молодым бойцам, его ровесникам, как попал в плен.

Когда спасенному дали напиться (в бутылку с водой он вцепился так, словно неделю шел через пустыню) и чуть-чуть взбодрили парой глотков виски, язык у него развязался.