В то же время число, например, чеченцев на территории России возросло с нескольких тысяч до 900 000 человек.

К сожалению, в XIX веке племенная знать многих кавказских народов понимала только грубую и жестокую военную силу. Поэтому, неверно истолковывая отсутствие «азиатских» и «англо-американских» способов действий во внутренней и внешней политике как слабость властей, князьки требовали от русского народа необоснованных привилегий. Пришлось принять соответствующие меры, поскольку после завершения Россией войн с Ираном и Турцией (1804–1812) на Кавказе непрерывно следовали мятежи и заговоры. В 1816 году главнокомандующим на Кавказ был назначен генерал А.П. Ермолов.

«Силовые методы преобладали в политике российской администрации на Кавказе в начале XIX века. Их реализация во многом связана с именем выдающегося представителя российской военной элиты А.П. Ермолова, который был командиром Отдельного Кавказского корпуса и Управляющим гражданской частью Грузии, Астраханской и Кавказской губерний с 1816 по 1826 г.

Он энергично стремился «цивилизовать» вверенный ему край: прокладывал дороги и просеки, в стратегически важных точках строил крепости, основывал города, обустраивал курорты, способствовал распространению медицины и просвещения. При этом, не считаясь с местными традициями, сложившимися властными структурами, насаждал российскую администрацию, устанавливал российские порядки.

Строительство укреплений сопровождалось вырубкой лесов и садов, насильственным переселением жителей. Население привлекалось к транспортно-дорожным работам, обязано было выделять всадников для конвоя, не укрывать абреков, выдавать аманатов, возвращать пленных и прочее.

Предпочитая «повелевать властью, а не просьбами», он подавлял любое проявление недовольства. Уклонение от повинностей влекло за собой конфискацию скота, имущества, «штрафы» и «контрибуции», сопротивление – карательные экспедиции, в ходе которых по принципу «круговой поруки» наказывались «целые селения за вину отдельных лиц»: уничтожались запасы, посевы, сжигались даже аулы.

Управление «замиренными» районами поручалось либо приставу из русских офицеров, либо лояльно настроенным представителям местной элиты».

Ермолов добивался у императора увеличения казачьего землевладения на Кавказской линии и начал подчинение горских сообществ и их правителей непосредственно российской администрации. Кавказскую линию стали перемещать к подножию гор. Ответом горцев стало сопротивление, которое с 1818 года принято называть Кавказской войной.

О Кавказской войне XIX века известно многое. Однако ее повседневность, в которой бесчисленные микроэпизоды человеческого бытия сливались в большую и многоцветную историческую картину, пока так и не стала предметом глубокого научного исследования. Между тем, похоже, именно здесь могут быть найдены ответы на горькие вопросы нашего времени.

Когда термин «Кавказская война» иногда сопровождают эпитетом «так называемая», имеют в виду ряд признаков, отличавших ее от классических войн. В ней фактически не было генеральных сражений, способных предопределить окончательную победу одной стороны и поражение другой. Русские войска далеко не всегда имели дело с хорошо опознаваемым противником и порой не могли понять, где враги, где друзья, а где нейтралы, готовые – по ситуации – занять более четкую позицию. Горцы воевали не только против русских, но и между собой, сводя старые счеты и тем самым создавая поводы для новых междоусобиц с очень туманной перспективой когда-либо их разрешить.