***

Я никогда не была в клубе и понятия не имела, как в него нужно одеваться, но мы выходили из дома вечером, ночью передавали освежающую прохладу.

— Идеально! — лучшим вариантом вдруг показалась шифоновая нарядная рубашка с длинным рукавом и хлопковая красная юбка длины миди. Уложив русые непослушные кудряшки в мягкие и аккуратные, я едва заметно подвела глаза черной подводкой и нарисовала красные губы. Пока я крутилась перед зеркалом, в комнату вошла бабуля и безмолвно застыла за спиной с тревожным взглядом. Я тут же обернулась к ней, приготовившись к нравоучениям: — Что случилось, ба?

Женщина, которая только недавно начала со мной разговаривать, покачала головой и перекрестилась:

— Не подходят тебе такие друзья… Дуреха ты молодая, истины не видишь… Упаси тебя господь!

— Что? Почему? — то, что бабушке Макс не нравится, я поняла сразу, а вот с Олей оказалась удивлена: она-то чем не угодила?

Вместо ответа, бабушка присела на стул с тяжелым вздохом и прижала дрожащую костлявую ладонь к своей тяжело вздымающейся груди:

— Чую беду, Катерина. Не ходи!

— Все будет хорошо, не переживай! Максим — мой друг. Он позаботится обо мне. И Оля тоже. Ты ведь знаешь Олю, да? Она будет рядом… — присев на корточки рядом с бабушкой, я принялась обмахивать ее ладонями.

— В том-то и дело, знаю я твою Олю! — с ненавистью выплюнула женщина, а потом вцепилась мне в руку мертвой хваткой. — Не ходи, Катерина! Я приказываю! Слышала?!

«Она не в себе, — поняла я вдруг очевиднее некуда. — Нельзя ее оставлять одну в таком состоянии!».

Руководствуясь логикой и здравым смыслом, я быстро нашла телефон бабушки и принялась искать в контактах Семена. Только вот имени такого не нашла, зато в постоянных контактах на случай ЧС у нее значился «Сыночек». Гневно закатив глаза, подавив внезапно вспыхнувшую ревность, я набрала этот номер.

Ответили после первого же гудка, тревожный мужской голос с той стороны трубки заставил съёжиться:

— Что такое, бабушка Тося? У Катерины беда?

— Эм… Нет! Вы с бабушкой меня за спиной обсуждаете? — поцокав языком, не давая Семену опомниться, я тут же перешла к главной теме разговора: — Слушайте, мне нужна помощь. Я сейчас ухожу в клуб… Скорее всего, на всю ночь. Это впервые, и бабушка… Эм… Странно реагирует. Мне было бы спокойнее, останься с ней кто-то.

Краткая пауза и звонкий голос:

— Мне прийти и посидеть с ней?

— Да, — тут же выпалила и поняла, что звучит это слишком нагло. — Я заплачу сколько скажите и…

Послышались гудки. Не прошло и двух минут, Семен уже вошел в дверь, как к себе домой. До сих пор не понимала, как он открывал калитку!

— На все лекарства я наклеила стикеры, а аппарат по измерению давления лежит в… — начала было проводить экскурсию я, но тут же осеклась. — Что?

Семен накрыл мою руку своей, заставляя перестать указывать пальцем. Его черные глаза искали мои:

— Я все прекрасно знаю, Катюш. Спасибо, но… — было очевидно: он не договорил. Я ждала. Открывая и закрывая рот, он пытался сформулировать мысли. Его нервный взгляд бегал по моему наряду, при этом становясь еще более вымученным. Наконец, Семен собрался: — Не идти туда.

— Почему? — внутри я закипала, но ответ услышать захотела. «Почему всем вдруг так захотелось удержать меня дома?».

— Это, — Семен кинул неопределенно за окно, — не для тебя.

Сцепив зубы, я злобно сложила руки на груди и прищурилась:

— Все такие загадочные! И никто не может ничего конкретного сказать!

— Просто… — мужчина тяжело задышал, нервничая с каждым мгновением все больше и больше. — Просто не иди и все.