М-да.

– Так и знал, что ты извращенка, – фыркнул Захар. И Катя поняла, что ее взгляд неприлично долго «завис» на ширинке его штанов. Она просто задумалась! Но со стороны и правда, наверное, казалось, что она беззастенчиво разглядывает зону бикини Захара.

Вот же позорище!

Катя густо покраснела и швырнула полотенце Захару. Тот подхватил его в полете, скрутил в комок и, скривившись, метнул обратно.

– Оставь себе.

– Да не нюхала я его! – возмутилась Катя. Ну, то есть, конечно, она ощутила аромат. Не могла же она вообще не дышать, пока эта штука лежала у нее на лице! Но это не значит, что она его специально нюхала. – Сам себе оставь свое полотенце, придурок.

Кряхтя, как старая бабка, Катя наконец поднялась и отступила на безопасное расстояние. Ее спина почти уперлась в стену возле распахнутой входной двери и пустых крючков вешалки, но так ей хотя бы перестало казаться, что Захар угрожающе над ней нависает. Надо признать, он оказался неожиданно высоким. Или всегда был таким? И да, у него в ухе действительно блестела маленькая сережка в виде какого-то иероглифа. Еще и татуировка под ключицей появилась. Катя наклонила голову набок, пытаясь рассмотреть непонятные закорючки, но те сбегали вниз, теряясь в складках халата.

– Смотрю, ты ни капельки не изменилась, – лицо Захара неприязненно скривилось. – Сиротка, тебя вообще воспитывали? Как можно так пялиться?

– Отвали, – огрызнулась Катя и затащила в коридор свой чемодан. – Чья бы корова мычала. Не ты ли десять минут назад хлопнул дверью у меня перед носом? Интересно, это потому что у тебя хорошие манеры?

– Нет, – холодно зыркнул Захар. – Это потому, что я не хочу, чтобы ты тут жила.

– Прекрасно! – Катя сложила руки на груди. – Потому что я тоже не хочу тут жить.

– Чудесно.

– Изумительно.

– Роскошно!

– Вообще зашибись!

Захар шагнул вперед, чуть не впечатав Катю в стену. От неожиданности она шарахнулась в сторону и едва не налетела виском на крючок вешалки, но Захар всего лишь подхватил одной рукой ее чемодан и бесцеремонно выставил его за дверь.

– Ну вот и решили. Маме привет.

Катя застыла с открытым ртом, а Захар начал подталкивать ее к выходу. Стоп! Катя ухватилась за косяк и уперлась ногами в порожек.

– Ничего мы не решили, – возмутилась она. – А ночевать-то мне где?

Оставив вопль Кати без ответа, Захар схватил ее за талию и толкнул вперед, пытаясь оторвать от дверного косяка. Его руки – сильные и уверенные – сжимали ее так крепко, что это объятие вполне могло бы сойти за одно из самых страстных в Катиной жизни. Если, конечно, не считать того, что Захар в этот момент пытался от нее избавиться.

– Помогите! Грабят! – истошно заорала Катя. – Помо…

– Закрой рот! – Захар затащил ее обратно в квартиру и захлопнул дверь. – Тут двери картонные. С ума сошла?

Катя с трудом удержалась от того, чтобы вскинуть руку в ликовании. Ха! Накось выкуси, так просто от нее не избавиться! Первый раунд за ней. Осталось телепортировать в квартиру несчастный чемодан.

– Послушай, – примирительно начала Катя. Захар в ответ подозрительно прищурился. – Давай договоримся, ладно? Ты мне – десять минут своего времени, а я тебе – печеньки твоей мамы. Шоколадные. С эм-энд-эмсинами, как ты любишь. Сядем, выпьем чаю, обсудим варианты…

– Нет никаких вариантов, – буркнул Захар, но от Кати не укрылось ни то, какими голодными глазами он посмотрел ей за спину, ни то, как дернулся его кадык, когда Захар проглотил слюну. Судя по спортивному телосложению, печеньки в его рационе встречались нечасто. Скорее отварные куриные грудки или что там еще едят качки. Сырые яйца? Пророщенную фасоль?