Как легко он пошёл на попятную.

Ещё немного припугнув его, я умерил тон, и мы довольно быстро договорились о конкретных условиях. В зал я возвращался почти удовлетворённый.

В понедельник получу обратно всё, что переплатил. Даже удачно, что Зуб, по ходу, лижет отцу задницу. Пока я якобы в их лагере, нужно этим пользоваться.

— Ма-арк! — Лена набросилась на меня почти с порога. На этот раз в компании двух подпевал, блондинки в зелёном и русой в синем.

Я автоматически приобнял её за талию, а сам слегка взмок, пытаясь вспомнить, не трахал ли их тоже на той даче в Сардинии. Но память оставалась чиста, как лист бумаги. Кажется, нет, но косметика, диеты и пластическая хирургия иной раз меняют девушек так сильно, что ни в чём нельзя быть уверенным.

Лена успела поднабраться и покачивалась на высоких каблуках. Тыкалась мне в шею, явно намекая на поцелуй. А потом ей, видимо, надоело моё бездействие, она обхватила меня за затылок и впилась в губы. Просунула язык и энергично зашевелила им в моём рту.

Как назло, именно в этот момент я заметил направленные на нас взгляды отца и Ленкиных родителей. Отец выглядел удивлённым, мать Лены улыбалась, а её муж смотрел на меня очень холодным оценивающим взглядом.

Я ласково отстранил девушку, хотя на самом деле мне хотелось отодрать её от себя и пинком отправить в сторону. Улыбнулся:

— Впечатлён. Но не здесь же.

Я не скрывал раздражения, но Лена и бровью не повела. Просунула руку мне под локоть и потащила прочь. Группа поддержки в синем и зелёном засвистела и зааплодировала нам вслед.

Я не сопротивлялся. Убраться подальше от зала — а потом и вообще из этого осточертевшего особняка — этого мне и хотелось. Пока путь, которым вела меня Лена, совпадал с ведущим к выходу, я смирно шёл следом.

Но Лена вдруг остановилась посреди коридора, обернулась и повисла на мне всем телом. Потянулась к губам. Я отстранил её, не давая повторить трюк.

— Марк, ну давай... — капризно протянула она. — Или хочешь, как тогда?

Она быстро опустилась на колени, не удержала равновесия и ткнулась лицом мне в пах. Я поморщился. Не позволив ей даже прикоснуться к ширинке, поднял под руки.

— В другой раз, дорогая, я ухожу.

— Что? — в затуманенных глазах появилась злость. — Какого хера?

— Как некуртуазно.

— Ой, да пошёл ты, — она пьяно и весело усмехнулась. Задрала подол платья. На меня уставилась ровненькая полосочка её выбритой промежности.

— Надень трусы, застудишься, — посоветовал я, проходя мимо.

— Марк, сука! — окликнула она меня. — Ты ещё пожалеешь!

Я обернулся. Она стояла, чуть покачиваясь, не отпуская платье. Весь лоск сошёл, облез лохмотьями, как краска на старой кукле. Косые глаза, похабно задранный подол, неуклюжая поза дешёвой проститутки.

— Пока, Лена. Извини, дела.

Не дожидаясь новой матерной тирады, сбежал вниз по ступенькам. Немного удивился, когда ругательств не последовало. Обернулся ещё раз.

Она стояла у перил, облокачиваясь, и следила за мной томным рассеянным взглядом. Послала воздушный поцелуй и неожиданно трезво сказала:

— Можешь бегать, сколько хочешь. Но ты на мне женишься. Я так решила.

Я не стал ничего отвечать.

В такси, не обращая внимания на возражения, опустил стекло, чтобы чувствовать холодный ветер. Хотел представить, что еду на моцике — но нет, не хватало скорости, не хватало драйва.

Мысли бегали. Вспоминались липкие губы Лены, её оценивающий бесстыжий взгляд, её уверенное «я так решила» напоследок. Рублёвская принцесса, привыкшая, что папочка купит любую вещь.

Внутри нарастала глухая ярость.