8 сентября при проходе мимо мыса Поповицкая Юрка (позже на этом месте возникло селение Попоевцкое) путешественники узнали, что место это получило название в честь сына одного русского священника (поповича), ставшего казачьим атаманом и собиравшего здесь свою шайку.

9 сентября «Фридрих» пристал к Черному Яру. Местные жители рассказали, что городок этот построен 9 лет назад на месте «страшного убийства и грабежа», учиненного четырьмя сотнями казаков над сильно растянувшимся торговым караваном с полуторатысячной «командой». И пока подоспела ушедшая далеко вперед охрана, казаки перебили половину «команды».

Сами участники экспедиции неоднократно видели скрывавшихся в прибрежных кустах казаков, по которым стреляли не только из ружей, но и из пушек.

В полдень 15 сентября, через полтора месяца тревожного и тяжелого плавания, «Фридрих» бросил якорь на астраханском рейде.

В Астрахани, как и на всем пути от Нижнего Новгорода, корабль голштинцев был предметом всеобщего любопытства. Персидские мореходы, прибывшие на своих судах, находили его слишком длинным для безопасного плавания в Каспийском море и советовали укоротить мачты, но Кордес проигнорировал их мнение.

10 октября «Фридрих» покинул Астрахань. Пройдя всего одну милю, путешественники вынуждены были бросить якорь и простоять на одном месте двое суток, так как сильный ветер не позволял идти дальше. 12 и 13 октября из-за ветра и мелководья пришлось тащить корабль на якорях, продвигаясь по миле в день. 14 сентября при попутном ветре пошли вперед «довольно быстро» и заночевали в 15 верстах от взморья, «где Волга заперта частоколом или тыном от вторжения рыщущих по морю казаков и охраняется постоянно сотнею стрельцов». 15 октября «Фридрих» подошел к самому выходу на взморье, в 12 милях от Астрахани. Здесь было множество небольших, поросших тростником холмов и островов, обтекая которые Волга и впадала в море, причем создавалось впечатление, что это целый ряд отдельных рек или рукавов. На протяжении 6 миль здесь шла сплошная тина, а воды над ней было не более 1,2–1,5 м, самое большее 1,7 м. Корабль часто садился на мель, вяз в тине, так что за 7 дней, пока ветер дул к морю, «после очень хлопотливого перетягивания корабля то туда, то сюда», удалось пройти не более 4 миль.

Самыми трудными днями выдались 18 и 19 октября. 18-го «Фридрих» наехал на мель, и команде потребовалось 5 часов непрерывной работы, чтобы перебраться через нее. Но дальше путешественники обнаружили еще большую мель, не глубже 1,2 м. Пришлось с таким же трудом тащить судно обратно на прежнее место. А за ночь при поднявшемся северо-западном ветре судно «совершенно обсохло» и глубоко засело в ил. Пришлось выгружать весь груз и якоря в специально для этого захваченную татарскую шюту (барку) и корабельную шлюпку. «Весь экипаж не с человеческой, но с лошадиной, тяжкой работой трудился, не пивши, не евши целый день, усиливаясь сдвинуть корабль с места, однако он решительно не трогался».[40] В конце концов работы пришлось прекратить. К тому же спустился такой густой туман, что путники «едва могли видеть что-либо на расстоянии длины корабля». Корабль стоял совершенно беспомощный, и казаки могли напасть на него, подплыв на своих легких и мелководных лодках. Вдруг голштинцы с борта заметили какую-то «русскую барку» и со страху пальнули в нее из пушки. Ядро в цель не попало, но с барки очень здорово обматерили немцев. Олеарий всего не понял, но записал, что послышалась «резкая брань».

21 октября, к вечеру, вода начала прибывать, но на следующий день с моря поднялась сильная буря (моряна), так что корабль простоял на якоре еще целых 5 дней, пока буря не утихла.