По полученным впоследствии агентурным данным, из-за понесенных потерь отряд Хаттаба прекратил свое существование как боевая единица. Вскоре в результате спецоперации погиб и сам «Черный Араб» – одна из самых одиозных фигур чеченской войны.

Отряд Увайса Саидова, осуществляя прикрытие отхода Хаттаба с телохранителями, был окружен и полностью уничтожен. Смертельно раненный Саидов нашел в себе силы забиться под корневище огромного граба, где и был обнаружен мертвым спустя сутки.

В городах Грозный, Шали, Гудермес, Аргун состоялись вооруженные провокации боевиков, которые на первом этапе даже достигли некоторых военных успехов. Но население не поддержало боевиков, и их выступления были подавлены в течение суток. И только в Гудермесе боевикам удалось продержаться еще сутки, к исходу которых, понеся тяжелые потери, они были выбиты из города. Таким образом, масштабная акция Хаттаба, смело задуманная и щедро профинансированная, потерпела полный крах.

Но главное – 25 августа в селении Замай-Юрт была торжественно открыта школа, построенная под руководством немецких специалистов ставропольскими строителями. На открытие школы съехались практически все главы муниципальных образований Чечни, руководители республиканских органов власти. Ленточку перерезали лично Ахмат Кадыров и представитель президента России. Во время торжественной церемонии не было зафиксировано ни единого антиобщественного проявления…

Мало кто знал, что это – заслуга небольшой разведгруппы, которая поломала планы Хаттаба в самом зародыше. Но куча народа в высоких штабах получила высокие государственные награды за предотвращение широкомасштабной операции боевиков, направленной на уничтожение всех руководителей местных органов самоуправления Чечни, а также ее президента и представителя президента России.

Представление к награждению орденом Мужества за эту операцию на Седого ушло из наградного отдела СКВО в наградной отдел Министерства обороны России, где благополучно затерялось среди сотен других…

Однажды мы с другом моим Виталием, таким же военным журналистом, как и я, приехали в «прифронтовой» Моздок, чтобы сдать материалы в корпункт. Неожиданно быстро мы разобрались с делами, а колонна на Ханкалу еще только формировалась. Часа 3–4 у нас было в запасе, и мы решили зайти в знакомую «кафешку», где готовили изумительный лагман.

Сделав заказ, мы закурили и стали обсуждать последние новости группировки. Я сидел лицом к входной двери и потому первым увидел эту группу военных, вошедших в зал кафе. Я много лет провел на войне, освещая в печати различные ее события, но, пожалуй, впервые столкнулся с такой явной и неотвратимой угрозой, которой повеяло от вновь прибывших. Было их пятеро: все какие-то квадратные, мощные, в выгоревших добела «горках» и разбитых (видно, нечасто приходилось им бывать в обустроенных казармах) до серого цвета «берцах», с выцветшими «банданами» на головах. От одного взгляда на них мне почему-то захотелось куда-нибудь спрятаться.

По их оружию и внешнему виду я сразу определил, что ребята непростые – спецназ, причем крутой спецназ, поскольку у всех были «бесшумки» и у двоих пистолеты Стечкина с глушителями.

Я много общался с представителями армейского спецназа, доводилось брать интервью и у «спецов» ФСБ – но эта команда казалась самой опасной из виденных. Я подумал, что обойди все спецназы в Чечне, вряд ли наберешь еще одну подобную.

Они тихо уселись за угловой столик, сбросили с плеч разгрузочные системы, повесив их на спинки стульев; оружие разместили так, что взять его можно было бы мгновенно. Официантка Мадина тут же оказалась рядом. Очень быстро она принесла им заказ, и ребята принялись за обед.