Ника вздохнула.

Только бы не зазвонил телефон. Только бы никто не покусился на её безмятежный покой. Она с некоторой опаской посмотрела на лежащую на стеклянном столике трубку.

И та, как и положено аппарату, призванному отравлять жизнь, немедленно разразилась серией коротких трелей.

***

- Она приедет, - старуха приняла из рук Орландо чашку и поднесла её к крючковатому носу. - На неё единственная надежда. Так что, ради всех святых - не увлекайся своими обычными пикировками и не изображай герцога в изгнании. 

- Как скажете, миледи. Моё мнение давно никого не интересует, - карлик с оскорбленным видом вздернул крошечный нос. Но затем любопытство взяло верх, и он, как ни в чем не бывало, поинтересовался: - А кто она?

- Ника, богиня победы. Я сама выбрала для неё имя, жизненный путь и надеялась когда-нибудь выбрать и того, кто поведет её под венец. Но теперь последний пункт под большим вопросом - у нас слишком мало времени. 

- Ах, та самая девчушка, которая так забавно играла с бубенчиками? Когда же это было? - он зашевелил губами, загибая пальцы. - Двадцать три года назад, моя донна. Я прав?

Старуха отпила глоток кофе и отрешенно кивнула. 

Некоторое время в комнате, где царил вечный сумрак из-за плотно занавешенных окон и огромного вяза, закрывавшего ветками окна, было тихо. Слышалось только причмокивание и сопение. Уж что-что, а кофе Орландо варить умел. И если в нем и бывал цикорий, то это ей никогда не удавалось распознать. 

***

Степан искренне огорчился, когда Ника позвонила и сообщила, что срочно уезжает в Репьевск. Как в Репьевск? Почему? Ведь через неделю в театре закрытие сезона, и сразу после этого они собирались съездить в Таиланд… А сегодня он отправиться вместе с ней никак не может - отпуск ему дадут только через неделю. И как он может отпустить её одну, совсем одну в какую-то дыру с таким ужасным названием - Репьевск!

- Антония позвонила, - вздохнув, объяснила Ника. - А она мне звонила за всю жизнь всего трижды. Один раз, когда я выбирала, куда поступать после школы, второй - узнать номер банковского счета, куда перечислить деньги на квартиру.

- А третий? - с интересом спросил Степан. - И вообще - кто такая Антония?

- Это моя бабушка. Вернее, прабабушка… кажется. А третий был первым. Когда умерла мама.

- Странная у тебя бабушка, - с трудом переварил услышанное Никин жених. - Ты мне вообще почти ничего о своей семье не рассказывала. 

- А зачем? Обычная семья. Только теперь её нет. Осталась одна Антония, и ей нужна моя помощь. Что-то случилось, так что я должна ехать. Ты понимаешь?

- Понимаю. - В трубке раздался ответный вздох. - Это далеко?

- Ночь поездом, утром там буду. Ничего, мне не привыкать. Я тебе позвоню, да и мобильник у меня с собой - не потеряюсь.

- Я на это очень надеюсь. Во сколько у тебя отправление? Я провожу.

- Не надо, я еду на вокзал прямо сейчас, и буду брать билет на первый же подходящий поезд. Так что не дергайся, я уже такси вызвала.

- Ну, как хочешь, - явно обиделся Степан. - Целую.

- Целую, - отозвалась она и пожала плечами. Вот вечно так - разве непонятно, что пока он будет добираться до неё, пройдет уйма времени. А потом Степа будет сомневаться, стоит ли ехать вообще, отговаривать, путать платформы и ныть, что ехать нужно только купейным вагоном и ни в коем случае не брать плацкартный. Ему не понять, что если Антония позвонила и попросила приехать, значит, нужно мчаться сломя голову. 

Так что обижаться глупо.

Ника глянула на часы и подхватила с пола собранную наспех сумку. Пора.