Я обернулась к Лиролю. Он тоже нахмурился, губы вытянулись в жесткую полоску. Заметив мою растерянность, лем спрятал руки в карманы черных брюк и нервно повел плечом. Я думала – вот сейчас он что-то скажет, прокомментирует, начнет уговаривать. Но Лироль промолчал. Его братья выстроились в шеренгу справа. Все, как один высокие, хорошо сложенные, с иссиня-черными косами почти до талии и глазами одинаково нереального цвета. Лиловыми, ярко-фиолетовыми, сиреневыми.

Лемы молчали, я же не могла ни на что решиться.

Развернутся и уйти домой выглядело некрасивым и бескультурным.

Но и Тала почему-то совершенно не хотелось злить. Больше того, внезапно выяснилось, что мне очень даже дорого душевное спокойствие короля велфов. И я не испытывала ни малейшего желания вызвать у Тала очередной приступ ревности, которая так льстит некоторым женщинам.

Наша немая сцена длилась, наверное, несколько минут.

Вира настойчиво кивала в сторону, намекая, что самое время убираться восвояси. Лироль смотрел так, что у меня от одной мысли об этом пересыхало горло. А его братья хранили молчание и не двигались, будто красивые статуи.

Не знаю, чем все закончилось бы, но внезапно со стороны дворца донесся мелодичный мужской голос:

– Приветствую вас, дорогие дамы, в замке короля лемов. Надеюсь, вы почтите нас своим присутствием хотя бы до начала смены в баре. А там – мы телепортируем вас назад в течение пяти минут. И безо всяких там лифтов.

Говоривший был удивительно похож на зрелого мужчину и юношу одновременно. Густо-фиалковые глаза, на несколько тонов темнее, чем у Лироля светились ну просто вековой мудростью. Но на гладком лице незнакомца, с кожей оттенка спелого персика, я разглядела две-три морщинки, не больше.

Уголки губ мужчины чуть опускались вниз, свидетельствуя о пережитых трудностях, но на щеках цвел прямо-таки юношеский розовый румянец.

Черты лица его казались чуть более резкими, чем у принцев, чуть более жесткими, но сильно уступали в этом велфам.

Лем двинулся навстречу, и в каждом жесте его, в каждом движении чувствовалась удивительная грация. Не женственная, с намеком на нетрадиционную ориентацию – а именно мужская. Стремительность в движениях незнакомца сочеталась с текучестью, сила – с пластичностью.

Я аж залюбовалась.

Светло-голубая шелковая рубашка с кружевами по вороту и манжетам, строгие черные брюки подчеркивали изысканность внешности лема.

Пока я разглядывала его во все глаза, а Вира прикусила губу, понимая, что быстро отделаться от новых знакомых нам теперь уже точно не грозит, мужчина подошел и представился:

– Регент седьмого королевского дома лемов, Бейлиар. Бывший король, – усмехнулся он на мой удивленный взгляд.  – Через год правление должен принять Лироль. Пока же мы вроде как проверяем его на прочность и правим совместно. В основном правит сын, Лироль. Я же нечто вроде назойливой мухи, которая вечно садится на плечо и смотрит, что ты делаешь.

Я нервно сглотнула, вспомнив предсказание про трех королей. Еще тогда я подумала – Лироль ведь не король, только принц… И ошиблась.

Черт! Эта прорицательница, похоже, никакая не ярмарочная шарлатанка!

Да и денег она с нас не взяла. Предупредила – и пропала.

Тогда что же это за бумажный король? Я бы подумала, что он банкир или что-то в этом роде… Но в новом мире бумажных денег не было. Не книги же он выпускает, в конце концов?

Я метнула в Виру потрясенный взгляд. Она небрежно пожала плечами и натянуто улыбнулась:

– Мы об этом не знали, – шепнула одними губами.

Похоже, на сей раз велфийка промахнулась – не угадала причину моего удивления. Все-таки чтение по лицам, жестам, глазам сильно уступает телепатии и эмпатии.