Снег шел всю ночь, завалил двор и тротуар. Убрать еще не успели, как будто никто не смотрит прогноз погоды. Только я и кот.

Перемешиваю дальше снег, с грязью и солью и иду к прокурорской машине. Хочется скорее оказаться в теплом салоне. Водительская дверь открывается и Юра выходит навстречу. Хотя можно было бы подождать внутри.

Я дура. Он просто приехал за своей ручкой. А я уж подумала, что решил подвезти. Иначе зачем выходить.

Отдать все равно надо. Прокурор огибает автомобиль, я на ходу снимаю рюкзак с плеча, чтобы скорее избавиться от ручки и сбежать. Пока не обнаружился конфуз.

– Доброе утро, – кивает, не улыбаясь, и открывает мне пассажирскую дверцу, – садись, я подвезу.

– Эм, привет. – Слов нет, я закрываю рот и быстро сажусь в машину, прижимая к себе рюкзак.

Дверь за мной захлопывается, я глупо улыбаюсь в темноте и в тепле.

Тут его запах вперемешку с ароматом дорогого пластика. Ничего не видно, тишина, только рецепторы в носу передают в мозг сигналы, формируя неправильные триггеры. И мне это не нравится. Раннее утро, машина, мы наедине.

– Ты не забыла ручку? – Юра открывает водительскую дверь, автоматически загорается свет над головой. Рецепторам отбой.

– Да.

– Хорошо, тогда поехали.

Не спешу ее отдавать. Потом.

Домбровский заводит машину, салон заполняет музыка. Что-то классическое. Судя по надписи Шуберт. Ave Maria. Представляется, как он под эту мелодию выносит обвинительный приговор. Папа. Тюрьма. Ассоциативный ряд за доли секунды приводит меня в точку невозврата. Мы все еще по разные стороны этого дела. Хотя он и дал мне время, пока перезаряжает свои снаряды.

Юра сосредоточен на дороге. Из-за снегопада все едут медленнее обычного.

Интересно, что стало с блокнотом, но не хочется объясняться еще и по поводу ручки, поэтому молчу.

Поглядываю на часы. Уже жалею, что попросила его. На трамвае и метро было бы быстрее. И я бы точно не опоздала. Теперь под сомнением, хотя надеюсь, что все же нет.

– Погода ужасная.

– Согласен.

– Спасибо, за этот жест и я не хочу тебя торопить, но я опаздываю. Высади меня у метро, я быстрее доеду.

– Время еще есть.

Но то, что мы попали в утреннюю пробку, даже можно не спрашивать у яндекса.

– Я не успею на работу.

Юра проверяет часы.

– Если ты села в мою машину, значит, я тебя довезу туда, куда обещал.

– Это не обязательно.

– Нет, это обязательно.

Кто-то не может оставить дело незаконченным?! Но мне, честно сказать, на это плевать. Мне выговор светит перед Новым годом. А значит, минус премия.

– У кого тебя отпросить, у Валеры?

– Нет, – машу головой, – Валера – врач, он не следит за дисциплиной. Завотделением, его надо предупреждать.

– Не знаком.

– Это плохо.

– Пока. Все будет нормально, расслабься.

Как тут расслабишься. Он не знает зава.

Мы оба понимаем, что это была плохая идея. И я ее предложила.

До начала рабочего дня десять минут. Мы не успеем, даже если у этой машины появятся крылья.

У Юры губы сжаты, взгляд сосредоточен на дороге. Бля. Морозец по коже от него, от такого серьезного. Капец какой-то. Он как скальпель. Резкий и острый с одной стороны, но иногда бывает полезен.

Мы двигаемся медленно. Ногтем отодвигаю кутикулу на пальце. Прокурор налажал. Пострадала я. Лучше бы молчала про эту ручку уже.

– Я все улажу, – успокаивает меня, хотя не должен.

– Если ты не уверен, что успеешь, то не надо браться.

– Я не специально. Когда к тебе ехал, дорога была нормальная.

– Это мало кого волнует. И мне выдают проездной на общественный транспорт, чтобы я не опаздывала.

– Успокойся, хорошо? – Бросает на меня быстрый взгляд. Он ничего не понимает. Легко быть заместителем прокурора, иметь при себе корочку и тыкать ею везде. Моя бы воля... Вышла бы из машины и пошла пешком, но я все равно уже опоздала.