Пять минут давно прошли, но моя пара так и не соизволила дойти до меня. Я, конечно, знал, что в одной из соседних палат лежит её подруга и сначала она заходит к ней, но недовольный звериный рык сам собой вырвался из груди.

– И чего нервничаем? Написала же, что иду! – пробурчала ведьма, громко хлопая дверью и чихая одновременно. – Вот! – многозначительно подняла она палец к потолку, шмыгнув носом. – Правду говорю.

– Ты простыла? – забеспокоился я.

– Нет, аллергия, – огрызнулась, запечатывая дверь заклинанием и навешивая звукоизоляцию на стены. – На медвежью шерсть.

– Врёшь! Я не волосатый! – обиделся я. – А при тебе я не обращался.

– Много болтаешь! – привычно закатила она глаза, кидая сумочку на тумбу и задирая платье, под которым…

– Оля, блять! Ты почему без трусиков разгуливаешь, ведьма?! Тебя отшлёпать мало!

– Трусики в сумке лежат, – беспечно отмахнулась она, борясь с завязками на моих тренировочных штанах, которые я теперь носил взамен ситцевой пародии на одежду. – Я же тебе сообщение прислала, ты почему не подготовился? – несильно шлёпнула меня по животу ладошкой.

Перехватив тонкие руки, осторожно уложил девушку на постель, а сам, избавившись от штанов, навис над ней сверху, устраиваясь между соблазнительных ног.

– Эй, здоровяк! Ты же раненый! – спохватилась она, когда я приставил головку к влажному лону.

– Ты болтать пришла или трахаться? – рыкнул я, затыкая ей рот поцелуем.

Губу обожгло резкой болью, а во рту появился металлический привкус крови. Укусила, стерва!

– Тебе нельзя напрягаться! – напомнила она, вопреки недовольству, крепче обнимая ножками мою талию и подаваясь вверх.

– Оль, я тут больного только из-за тебя симулирую, – выдохнул ей в губы, коротко целуя, чтобы не успела снова цапнуть. – У меня уже даже шрама почти не осталось.

– Но…

– Оля! – предупреждающе двинул бёдрами, проникая резче и глубже.

Ахнув, ведьмочка блаженно закатила глаза и выгнулась, подаваясь всем телом навстречу. Я ускорился, выбивая с каждым движением сладостные стоны. Люблю, когда она сдаётся.

– Сверху хочу… Сама. Пусти, Маир, – жалобно попросила в перерыве между томными стонами.

Приподнявшись на руках, позволил Оле выбраться и неохотно перевернулся на спину. Всю неделю она сама объезжала меня, якобы опасаясь, что рана вновь начнёт кровить. Я послушно позволял собой командовать, но сегодня не сдержался. В первый раз это было интересно и необычно, но сейчас уже надоело изображать беспомощного тюленя.

Хочу её много и по-разному. Времени на то чтобы представить, как и где мы будем заниматься этим, у меня было предостаточно, на фантазию никогда не жаловался, а Оля, как я успел заметить, не была целомудренной скромницей.

Это и бесило и радовало одновременно. Бесило, потому что я знал, что не первый у неё. Не то чтобы меня это сильно волновало, сам не трепетная девственница. Главное, чтобы после меня никого не было. Разорву любого, кто попробует к моей паре яйца подкатить.

Отлёживая задницу в лазарете, трудно держать ситуацию под контролем, поэтому твёрдо решил, что сегодня же выпишусь.

Олин оргазм не заставил себя долго ждать. Подался бёдрами вверх, чувствуя, как её мелко затрясло. Нежные стеночки так плотно обхватили член, пульсируя, что я едва не кончил, догоняя девушку в её удовольствии.

– Олечка, – позвал ведьмочку, откидывая с раскрасневшегося лица белоснежную прядь. – Возьмёшь в ротик, а?

– Ладно, – довольно мурлыкнула она, слезая с меня и вдруг прислушиваясь. – Что там за паника?

Мы одновременно посмотрели на дверь, за которой только что, судя по топоту, кто-то пробежал. После того как однажды дежурный не смог до нас достучаться и, запаниковав, едва не вызвал ректора, Оля ставила защиту наполовину, только чтобы снаружи не слышали, чем мы занимаемся в палате.