Надо же было так начудить. Всю семью подставила, от мала до велика.

Может хоть Лису хватит ума остановиться?

Едва ли – передёргиваюсь, вспоминая его холодную пакостную усмешку. Что не испортила моя порывистость, дожмёт его эгоизм.

Таким образом, к моменту когда ежевечерний ор футбольных фанатов разбавляет трель дверного звонка, моя взвинченность достигает пика.

– Пап, сиди! Я открою, – бросаю на бегу, выскакивая в прихожую, и неуклюже растягиваюсь на свежевымытом полу.

Местре* часто повторял, что мой главный враг – импульсивность. Увы, мне всё ещё проще выучить португальский, чем найти общий язык с самой собой.

*Местре – мастер капоэйры. Один из высших уровней в капоэйра, соответствующий красно-белому поясу.

20. Уговор

– Добрый вечер, – ленивая улыбка Кира мгновенно взвинчивает глухое раздражение. Видок у соседа помятый: те же джинсы и толстовка, что были на нём утром, а явственный запах пыли может соперничать разве что с ароматами Газели, на которой мы перевозили мебель из старой квартиры. Впрочем, пижонскую надменность это ничуть не умаляет. Лисицин по-прежнему держится так, словно своим вниманием делает мне большое одолжение.

– В каком месте он добрый? – морщусь то ли от неприязни, то ли от боли в ушибленном колене.

– Всё только от тебя зависит, – с незваного гостя разом слетает маска прохладной насмешки, обнажая такую таранящую решимость, что мне становится совсем не по себе. – Позовёшь отца или полюбовно договоримся?

– Тише! – шиплю, максимально понизив голос, и нехотя придвигаюсь ближе, рискуя задохнуться от ярости. – Ты в своём уме? Куда ты собрался вести меня в таком виде? Картошку на даче копать?

– А ты в ресторан хочешь, что ли?

– Я хочу, чтобы ты исчез. Испарился как страшный сон, – отвечаю долго не раздумывая. – Хочу больше никогда не видеть твою надменную рожу!

– Тратишь моё время, – равнодушно отстраняется Кир и заглядывает мне за спину. – Иван Борисович! Можно вас на минутку? – после чего добавляет уже шёпотом. – У тебя осталось пара секунд подумать. Чтобы ты знала, я никому ещё не давал второй шанс. Больно кислая у тебя мина. – одновременно с шарканьем тапок позади меня, на полных губах расцветает приторная улыбка. – Извини, спешил как чёрт. Так не терпелось увидеться, что про цветы вспомнил уже во дворе.

– Какой ты внимательный!.. Прям хоть влюбляйся, – язвительно ворчу, почувствовав спиной присутствие отца.

Влюбиться в Лиса могла бы только идиотка. Но прохвост не оставил мне выбора. Придётся подыграть. Правда хватает меня только на судорожный вздох.

– Слушаю, молодой человек, – в папином тоне явственно борются строгость и любопытство.

– Я сосед ваш. Сверху. Лисицин, – невинно сделав акцент на фамилии, Кир протягивает руку. – Хочу отпросить у вас Полину. Мы собирались после пар посидеть во дворе, но я катастрофически задержался в гараже. Мой железный друг так некстати подвёл...

– Я был уверен, что ребята твоего круга в любой непонятной ситуации бегут с поломкой в сервис. Что ж, Палыч достойного сына воспитал. Рад знакомству, парень.

– Если есть возможность что-либо исправить своими руками, я ни за что её не упущу, – на полном серьёзе отзывается Кир, крепко пожимая папину руку. Мне даже на мгновение кажется, что это его вменяемый двойник, но истинная сущность вылезает сразу же, как только Лисицин направляет острый взгляд на меня. – Спасибо на добром слове. Приятно радовать родителей.

Мне хочется кричать. Кричать, чтобы он заткнулся и проваливал в ад, откуда вылез. Хочется вытолкать его из своей квартиры, спустить со ступенек. Затем плюнуть вслед и освятить лестничную площадку. Но папа мягко сжимает моё плечо, напоминая о необходимости сохранять холодный рассудок.