Не сказать, что я чувствую себя одинокой. Но просто так, ни за что, меня любили только родители. Остальные за что-то. Дана, моя тетя, и бабушка, не в счёт. Они далеко. Слишком долго я их не видела, чтобы на расстоянии больше пяти тысяч километров чувствовать теплоту от них исходящую.

Раньше, октиллион ассоциировался у меня с Юпитером, ведь половина его массы в килограммах равна именно этому числу. Теперь будет с Тимуром…От разброса собственных мыслей у меня истерика начинается, продолжаю сидеть на полу и плакать, но теперь плач хохотом сопровождается. Какие мне отношения, если я ненормальная?

Будят меня утренние солнечные лучики, что норовят забраться под веко и коснуться слизистой оболочки глаза. Натягиваю одеяло повыше на лицо и от окна отворачиваюсь. Пора подниматься. После того, как на спорте был крест поставлен, более поздний подъем был единственным позитивным моментом. Но это быстро мне надоело: чтобы выспаться всласть хватило пары недель.

Пока ёж мой – Прожорка, он же Жор, в ветклинике прохлаждается уже пятые сутки, мне снова нечем заняться. Его оставили там понаблюдать и взять анализы после ввода прививок. Дикое животное держать дома негуманно, но я всё же возьму на душу грех. Жду его очень не только я. Деревянная клетка метр тридцать на метр, подстилка, поилка, домик, кормушка, беговое колесо и личное полотенце. Ах да, ещё вольер на случай прогулок, так как отпускать гулять его просто по квартире не безопасно, так написано в статьях об уходе за домашними ежами. Он может пораниться сам и испортить что-то из мебели, не думаю, что хозяин квартиры рад будет. Мне ещё повезло, что ногти ему подрежут и искупают в клинике. Как и все парни, он оказался требовательным привередой. Жду его всё равно. У меня никогда не было домашних животных. Жор будет первым.

Телефон, лежащий на краю дивана, на котором я сплю, вибрировать начинает, высовываю руку из-под одеяльного убежища и, сжав ладонью устройство, тащу в свое царство темноты. Весьма условное царство весьма условной темноты.

Оля. Кто же ещё.

Тилетрия – наша с Олей малышка, определила нас как Беляночку и Розочку, после прочтения ей сборника сказок братьев Гримм. Если с Олей понятно: она что внешне, что внутренне беленькая, то меня с Розочкой роднит только темный цвет волос.

– Доброе утро, – произношу, приняв вызов и включив громкую связь.

Она уже на беговой дорожке несётся: слышу характерные звуки.

– Ты спишь что ли? Привет. Поднимайся и неси свою упругую жопку в душ. Встретимся дома у Тиль, – так она нашу мини-исследовательскую лабораторию называет. – Эми, живее. Почему я ещё не слышу противного скрипа твоего ложа?

Очень важно в этой жизни встретить такого же чудака, как вы сами. Можно для всего мира быть серьёзным и сдержанным занудой и только в компании того самого – своего человека, ржать как припадочный, обкуренный конь. Примерно так у нас с Олей и вышло. Когда я на втором курсе перевелась из Дальневосточного федерального университета, мы с ней сразу поладили. И дело было не в том, что девушки на курсе составляют процентов двадцать от населения – нам весело вдвоем было с первых секунд.

– Сегодня вскрсн. Я хотела дольше поспать, – тяну флегматично, стараясь её чуть-чуть побесить.

– Много же ты энергии сэкономила, выкинув четыре гласные буквы. Четыре же? А объектно-ориентированное программирование как сократишь? – походу ускоряется в беге, произнося окончания слов на выдохе.

– ООР. Я что кукуля, по-твоему, разбивать это в голове на гласные и согласные?